Усыпив мнимым согласием бдительность Черного Хасана, Сановник вернулся в белокаменную столицу и тут же послал в Т. ловкого доверенного человека, дав тому подробный тайный наказ.
Осмотревшись на месте, гонец сановника сумел прельстить щедрыми посулами начальника контейнерной площадки – дальнего родственника черного Хасана. Этот молодой мужчина часто бывал в доме под Большими Чинарами, пользуясь полным доверием хозяина. Он-то и выкрал фотографии и негативы, передав их московскому гонцу. Причем, выкрал так ловко, что Черный Хасан ничего не заметил, по-прежнему считая, что его «козыри» лежат себе спокойно в тайнике.
И вот спустя месяц с небольшим Сановник вновь пожаловал в Т. Черный Хасан был совершенно уверен, что вельможа привез с собой долгожданный указ. Привез лично, чтобы продемонстрировать всем степень своего покровительства новому министру. Они ведь так, собственно, и договаривались. В радостном предвкушении больших перемен Черный Хасан распорядился готовить праздничный той, лично выбрал барашка для того самого «имам баилдий».
Тем страшнее был удар, который нанес Сановник в точно рассчитанный момент, когда расслабившийся Черный Хасан меньше всего ожидал беды. Недаром ведь говорят, что Москва слезам не верит, а еще, что Москва бьет с носка. Под дых, без всякой пощады! Черный Хасан в полной мере ощутил это на себе.
Теперь вы поняли? Итальянский мрамор – просто повод. Необходимый повод для служебного разбирательства. Разве станут большие люди собачиться из-за подобных мелочей?
Жаждущий истины всегда ищет подоплеку событий. Особенно, если эти события носят странный характер.
Едва Сановник и сопровождающие его лица покинули пиршество, как Черный Хасан осознал, что его предали. Бросился к тайнику – там пусто!
Предателя он вычислил быстро.
Вскоре дрожащий от страха начальник контейнерной площадки стоял перед ним на коленях.
Черный Хасан сначала выяснил все необходимые для себя подробности, затем сказал так: «Не будь ты моим родственником, висел бы уже сейчас на собственных кишках. Ты сильно огорчил меня. И всё же я дам тебе возможность умереть легкой смертью. Иди домой, напиши записку, что вынужден свести счеты с жизнью, поскольку запутался в долгах, затем ступай к Затону и там утопись. Времени на всё даю тебе один час. А теперь убирайся с моих глаз!»
Вот как всё было на самом деле!
Но постойте, еще один вопрос: а почему Сановник согласился со столь мягким приговором Черному Хасану? Ведь мог бы прислать московскую комиссию, которая легко бы накопала фактов для расстрельной статьи. В те времена к стенке ставили и более уважаемых людей из торговой сферы. Не забыли еще про директора Елисеевского гастронома? А ведь могущественный был человек! С чего это вдруг Сановник пощадил какого-то азиата, посмевшего ставить ему условия?
Э-э, слушай, при чем тут мягкость? Просто если бы следствием занялись серьезные органы, они установили бы, что и у сановника губы в чужом мёде. Коснись дело истинной подоплеки, уж Черный Хасан не стал бы молчать, рассказал бы обо всех, кто пировал в его доме. Но судили его только за мраморные плиты и еще кое-какую мелочь. Поэтому про Сановника он и словом не обмолвился.
Поговаривали, однако, что Сановник не забыл и не простил обиды. Он будто бы только выжидает, когда шумиха вокруг этого дела уляжется окончательно. А затем он хочет добиться перевода Черного Хасана на Колыму. Там вроде бы у Сановника имеются надежные, проверенные люди, которые позаботятся о том, чтобы Черный Хасан погиб в результате несчастного случая или был застрелен при попытке к бегству. Очень уж задели за живое его, правоверного коммуниста и примерного семьянина, эти неприличные, пакостные фотографии!
