Осиный на кровле заметивши рой,
Хозяин хотел его сбросить долой.
Жена возразила: «Не трогай ты их,
Бедняг не сгоняй ты с местечек родных».
Послушался муж. Но однажды напал
На женщину рой миллионами жал;
По дому, по кровле металась она,
От боли вопя. Муж сказал ей: «Жена,
Сама ты сказала мне: ос не тревожь,
Все вопли и стоны теперь для чего ж?»
Кто злому поможет, тем самым, поверь,
Он людям готовит немало потерь.
Заметив злой умысел, острым мечом
Покончи немедля с народным врагом.
Не может быть пес так же чтим, как и гость,
Достаточно, ежели бросишь ты кость.
Прекрасно сказал селянин: «Тяжелей
Навьючивать надо строптивых коней».
О сне безмятежном и думать когда ж,
Коль вовсе ленив и небдителен страж?
В военное время тростник лишь для пик,
А сахарный нам бесполезен тростник.
Добро не для всех. Одному – серебро,
Другого учи, сокрушая ребро.
Постройку на зыбком песке ты не строй:
Обрушиться может она над тобой!
* * *
Страдальцы любви, я завидую вам.
Знакомы вам язвы, знаком и бальзам!
Вы нищи, презрев и богатство, и власть,
Вам жизнь украшают надежда и страсть,
Вы пьете бестрепетно чашу тревог.
Вы пьяны словами: «Не я ли ваш бог?»
Для пьяных похмелия муть – вот беда!
И к розе в шипах острых путь – вот беда!
Но горькую чашу злосчастия ведь
Вы ради любимого рады стерпеть,
Не ропщет, кто страсти цепями пленен,
И путы порвать не старается он.
Хотя и безвестны сии бедняки,
Духовной путины они знатоки;
Упреки снося, пьяны страстью бредут:
Охваченный страстью, вынослив верблюд.
К их счастью пути не ищи: скрыт он тьмой –
Так мраком окутан источник живой.
Снаружи так жалок их вид, но внутри,
Как в городе с ветхой стеной – алтари.
Сгорает в огне мотыльком, кто влюблен,
Как червь шелковичный не вьет он кокон,
Всегда от довольства мечты далеки, –
Он жаждой томится на бреге реки.
Не мню, чтоб широко разлившийся Нил
Безмерную жажду его утолил.
Земное, как мы, полюбив существо,
Всецело любви предаем естество.
От милых ланит мы в безумьи весь день,
И ночью пред нами любезная тень.
Коль видим любимого мы пред собой,
Ничтожен и жалок нам мир остальной.
Коль злато наш друг презирает, оно
Становится глине иль праху равно.
Ах, мы на людей остальных не глядим,
Все сердце всецело захвачено им!
Все время в очах обожаемый лик,
А очи закроем – он в сердце возник.
Не в силах мы жить без сего существа,
И нам безразличны упреков слова.
Захочет он душу из тела извлечь –
Бестрепетно, радостно ляжем под меч.
Ах, если над душами власть такова
Земного, подобного нам, существа,
