– Придешь в чувство, позвони, найдешь контакт моей души через Ямато. А пока что…
– Да стой, судья, – Санзо отшвырнул сигарету. – Стой. Отпусти уважаемого хварана до машины, а сама погоди, я все расскажу.
Чжаён вопросительно на меня посмотрел, и я развела руками. Дверь хлопнула, я осталась с Санзо один на один. Улица почему-то пустовала.
– Слушай, судья, – сказал он. – Меня непросто полюбить, потому что люди тоже не дураки, они чувствуют то, от чего ты который раз брезгливо кривишь рот. Я не прекрасный демон, сама знаешь. Но… суть не в этом. Мы не только демоны, мы люди еще. И у меня человеческая сущность главенствует. Мне не очень-то хочется быть ночным кошмаром, понимаешь. Иру я взял на работу в июне. Сошлись. Она ко мне была добра. Нет, тоже, конечно, что-то ощущала. Но намеренно не придавала этому значения. Меня вообще впервые в жизни полюбил кто-то, помимо мамы, папы и выводка братьев и сестер. Это ценно, когда тебя любят. Я ее тоже люблю. В прямом смысле этого слова. И находить знак принадлежности, мягко сказать, больно. Он же ведь ее сломает, тебе это китайское отродье наверняка дату называло. Сломает, и Иры не останется. Уйдет к нему куклой. История вся.
Я задумчиво кивнула. Потом закусила губу.
– А ты ее не съешь, например?
Санзо с силой провел рукой по лбу:
– Ем я других, и то по праздникам, знаешь. А тебе скажу вот что: решишь дело в мою пользу, получишь что захочешь.
Я поморщилась:
– Подкупать судью?
– Какое там. Все после решения.
Я развернулась и уставилась на силуэт Иры, хорошо угадывавшийся через окно. Потом неторопливо пошла к машине. Чжаён, конечно, был прав, единственный вариант – решать все в пользу людей.
– И Ямато будет доволен, – бросил Санзо мне в спину.
Колдун работал в какой-то захудалой компании, занимающейся логистикой. Я дозвонилась до него и потребовала выйти на переговоры. Он промямлил в ответ что-то отрицательное. И тем не менее, когда мы вкатились во двор небольшого офисного здания, которое то ли изначально было серое, то ли приобрело оттенок специфической московской осени, колдун уже преданно ждал у первого подъезда. По сравнению с Санзо выглядел он замызганно и слегка убито. Кроме того, вполне русифицированно. Нет, глаза были раскосые, но совсем капельку.
– Здрасьте, – сказала я, выходя из машины, и не прогадала.
– Здравствуйте, – ответил он на чистом, родном русском.
Разницу между переводом и оригиналом я уже научилась улавливать. Я обернулась к Чжаёну. Тот пожал плечами. Я кивнула. Поняли друг друга без слов.
– У меня есть время поговорить, но перерыв скоро закончится, и… – Колдуна, которого звали Ли Гуэй, слегка потряхивало.
То ли от страха, то ли от чего еще.
Я аккуратно притворила дверь и подошла к нему поближе. В принципе, в рассказе Санзо все складывалось как нельзя лучше, но для порядка надо было послушать и вторую сторону.
– Слушайте, уважаемый, натворили, так давайте отвечать. Потому что мне выносить решение по вашему делу, а потом еще иероглиф кому-то стирать придется.
Колдун вздрогнул, зашуганно огляделся по сторонам и почти сполз на лавочку. Аукается ему, наверное, и от Циньшаня в том числе. Мне почему-то стало его жалко. Я подошла и села рядом. Поймала цепкий взгляд Чжаёна из машины, ощутила вдруг себя в безопасности и с легким сердцем обратилась к колдуну:
– Ли Гуэй, будете рассказывать?
Он снова вздрогнул. Я даже глаза открыла пошире, просто на всякий случай, мало ли что тут приключится.
