Восторг, моя Флоренция! - страница 23

Прозвучал свисток, и игра началась. Я не видела поля, потому что все болельщики на стадионе вскочили на ноги. Где-то на трибунах выстрелили из ракетницы, дым от которой стал медленно оседать на трибунах, скрывая из вида болельщиков в желтой и красно-фиолетовой одежде, а также футбольное поле. Собаки полицейских начали волноваться. Я поняла, что на примере этого матча наблюдаю соревнование между двумя городами, которое продолжается уже много веков. В Италии соперничество между городами имеет очень давнюю историю. Сегодня флорентийский клуб играл с Пармой, но на месте Пармы могла бы быть команда из любого другого итальянского города, которую здесь бы встретили с не меньшим желанием обыграть.

– Здорово! – крикнула сидящая рядом со мной Франческа.

Мяч оказался у надежды флорентийской команды Мариотти. Он стремительно стал двигаться к воротам противника, его длинные волосы развеваются, как флаг. У него красивое лицо мачо-мужчины, а его фотография часто появляется на обложках журналов. Но Мариотти не удалось забить гол, и фанаты Пармы начали скандировать: Vaffanculo! Vaffanculo!

Франческа взяла сидящего рядом Питера под руку.

– Ты пойдешь в клуб после матча? – спросила она меня через двадцать минут после начала матча. После игры планировался, так сказать, афтер-пати в танцклубе, владелец которого являлся членом нашего клуба по гребле. – Говорят, придет Мариотти. Хотя кто знает, осмелится ли он прийти после того, как так бездарно по воротам промазал. В общем, обязательно приходи. Будет весело.

Я не успела ей ответить потому, что в этот момент флорентийцы забили гол и болельщики начали радостно орать. Между мной и Франческой втиснулся огромный мужик с поднятым к небу кулаком. Я попыталась было ей ответить, но между нами появился огромный живот болельщика. Потом, когда этот живот вернулся на свое сиденье, я увидела, что смеющаяся, с широко открытыми глазами и ртом Франческа отворачивается от меня и поворачивается в сторону Питера и хватает своими тонкими пальцами его за щеку. Франческа и Питер словно исчезли в толпе вскочивших на ноги ликующих болельщиков, которые вдавили меня в плексиглас разделительной перегородки. Некоторое время я даже была не в состоянии сесть на свое собственное место. Потом все начали петь песню на какую-то очень знакомую мелодию. Наконец, когда я дотянулась до руки Франчески, она произнесла: «Увидимся на вечеринке!»

Я впихнулась между ней и Питером, который со светящимися от радости глазами громко пел. Когда болельщики дошли до припева, я узнала мелодию. Это битловская «Yellow Submarine», только итальянцы, обращаясь к болельщикам Пармы, пели со словами «В задницу вашу желтую лодку». Я услышала, что кто-то изо всей дури бьет по плексигласовой перегородке, подняла глаза и увидела в соседнем секторе молодого парня в желтом свитере с прилизанными назад волосами. Он лупил кулаком по плексигласу и орал: «Vaffanculo! Vaffanculo!» Бессмысленно тратить на меня столько энергии, я не болельщик. Я смотрела на парня до тех пор, пока он смачно не плюнул в разделяющую нас перегородку, после чего я вздрогнула и отвела глаза.

Прошло несколько часов после окончания матча. Из открытых дверей танцклуба, расположенного в середине темного парка у реки, была слышна громкая музыка. Татуированный вышибала, едва удостоивший меня взглядом, сделал жест рукой, пропуская меня внутрь. Зал, в который я вошла, огромного размера. Народу так много, что яблоку негде было упасть, и бас из динамиков пробирал до самых костей. В центре зала круглый бар светился, как рождественская елочка. Потолок очень высокий, и над моей головой несколько этажей балкона, на которых стояли толпы отжигающих людей. По периметру зала я заметила несколько дверей, ведущих в отдельные комнаты, одну из которых занимали члены клуба по гребле. Во время ужина в кафе около стадиона я выпила пару бокалов вина и сейчас хотела выпить еще.