Восторг, моя Флоренция! - страница 8

– Я понимаю, что переплатила, но мне надо было уйти до возвращения Дарио. И потом я забыла тебе написать из-за всего того, что произошло.

Я накосячила, я облажалась. Я поняла все это еще до того, как она успела мне ответить.

– Ты вообще о чем? Какой еще Дарио?

Я вспомнила: зеркало, миндаль, крики, но ответа не было. Я решила не развивать эту тему, потому что все, что говорила сестре, являлось для нее полной бессмыслицей. Кейт громко дышала в трубку, и мне казалось, что она смотрит в окно и видит меня, несмотря на тысячи разделяющих нас километров.

– Хорошо. Поговорим об этом на следующей неделе, когда ты вернешься, – произнесла она.

Но тут я должна была сообщить ей важную новость.

– Я не уезжаю.

– Что?! Ты же…

– Я остаюсь еще ненадолго. Я уже поменяла дату вылета.

– Ты в этом уверена? Ты не считаешь, что уже пора возвращаться домой? Пора начинать искать работу? Ты, кстати, начала уже ее искать? Ну ладно, пока об этом не думай. Ты можешь у нас пожить.

– Нет, – тихо ответила я.

– Ханна, – ее голос дрогнул, – ты же не можешь просто так взять и исчезнуть.

Ах, вот чего она боится! Того, что я полностью исчезну. Я уже исчезаю. Впрочем, уже нет. Не исчезаю.

– Послушай, ты же просто хотела взять паузу, отдохнуть. – Мне начало казаться, что она меня умоляет. – Прошел уже месяц. Ты думала о том, на что собираешься жить? Как и чем планируешь зарабатывать?

– У меня все в порядке, – сказала я, полностью концентрируясь на словах, которые произнесла.

– Нет, я этого не понимаю. Я уже не знаю, что мне делать.

Таким же голосом и таким тоном она говорила со мной несколько месяцев назад, когда я ушла настолько глубоко, насколько еще никогда не уходила. В ее тоне я узнала и вспомнила те дни, когда я была в самом низу.

– Возвращайся назад, а?

Я ужасно удивилась тому, как внутри меня сквозь туман поднялась волна злости, и напористо, с твердостью в голосе я ответила ей: «Нет». Я сказала голосом, который совершенно не был похож на мой собственный. «Это мое!» – хотела сказать ей я. Я даже не знаю, что это, но точно знаю, что это – мое.

Кейт начала плакать. Мне необходимо было найти какой-либо аргумент, чтобы убедить ее в том, что у меня все нормально. И вот наконец из тумана всего этого дня в моей памяти появилась картинка. Это женщина на воде, спокойная и уверенная в себе.

– Я сегодня занималась греблей, – сказала я. – Я стала членом гребного клуба. Это мне очень помогает. И на реке очень красиво. Тихо и спокойно.

Не то чтобы я ей соврала. Я сделала все это для самой себя правдой, поэтому мне все это правдой и казалось. Мне бы только дотянуть до конца этого разговора, лечь спать, проснуться на следующее утро и начать все с нового листа.

– Это мило, – сказала Кейт мягким тоном и добавила: – Тогда набери меня завтра, когда будешь лучше себя чувствовать.

Я повесила трубку и сняла юбку. Дрожь по всему телу. Я легла на кровать. Ужин казался где-то совсем далеко, словно в другой галактике. Клуб гребли тоже где-то очень далеко. Мой дом еще дальше. Я вытянулась и лежала прямая, как бревно. Я не такая мягкая, как моя сестра. Моя сестра – вопросительный знак, думала я, засыпая. Кейт далеко-далеко от меня, и в кровати она согнулась, как вопросительный знак, а вот я прямая, как знак восклицательный. Я подумала о том, что, чтобы все стало снова понятно, я должна стать вопросительным знаком.

Вот завтра я начну гнуться. Все начнется завтра.