На рынке стояли еще какие-то люди в белых брюках, похожих на брюки-алладины, или как их там называют. Они торговали рыбой. Один из них покосился на девочку с матерью.
Женщина кое-как пошла вслед за ними, заодно по пути и рыбы прикупила. Мать тоже купила рыбы, фыркнула, посмотрев на торговца, и произнесла сквозь зубы:
– Ну что это такое, что за одежда, просто фу.
Они пошли дальше. Вика остановилась, так как едва не споткнулась. К тому же, у одного из прилавков стоял парень и, купив что-то, повернулся, и она едва не врезалась в него.
Мать сказала:
– Что встала, как упертая коза? Проходи давай, людям же тоже пройти нужно, – и пихнула девочку.
Парень посмотрел на женщину и на девочку. Вика, повернувшись, сказала:
– Да куда идти-то? Впереди люди стоят, и слева, вон, тоже человек, не видно, что ли!
Мать кое-как пропихнула девочку, женщина тоже пролезла вслед за ними. Тот парень повернулся и посмотрел на них как на каких-то странных людей.
Женщина сказала:
– Послушайте, с таким обращением к ребенку по вам скоро органы опеки плакать будут.
Мать, повернувшись, сказала:
– Не влезайте куда не стоит и куда вас не просят, понятно? Я мать, это мой ребенок, что хочу, то и делаю с ним.
Женщина, обомлев, хотела что-то сказать, но не смогла и, замотав головой, посмотрела на продавца специями. Покосившись на петрушку, она сказала:
– Можно мне две горсточки?
Те пошли дальше, потом вышли с рынка, девочка повернулась и покосилась на ту женщину, и мать сказала:
– Вперед ступай, хватит стоять и пялиться на всех, поняла? Иди давай, говорю. Поворачивайся, ну же, поворачивайся.
И, развернув девочку, пихнула так, что та едва не упала, пробежав несколько шагов. Мать снова пихнула девочку, та случайно свалилась, мать, схватив девочку за руку и крутанув, поставила ее на ноги и треснула по лицу.
Женщина, которая в этот момент случайно повернулась, кинулась к ним. Тот парень тоже повернулся и, просто оставаясь на месте, сжал кулаки и поджал губы. Глядя на это, он шепнул:
– Не мое это дело. Не мое. Наверное.
Догнав мать, женщина схватила ее за плечо. Та, повернувшись, пихнула ее в лоток с какими-то продуктами. Продавец сказал:
– Вы чего делаете, вы чего творите?
Парень тот, стоя на месте и крепко сжав руки в кулаки, сказал сквозь зубы:
– Вот хочется вмешаться, но не мое это дело. Скорее всего не мое. Да и если я вмешаюсь, она потом проблем не огребет, чего ненароком девочка одна останется.
И, посмотрев на всех, развернулся и ушел.
Женщина спросила шепотом у продавца:
– Извините, а тут есть где-нибудь полиция или органы опеки? Эта женщина ужасная.
Продавец, прикусив губу, сказал:
– Ну не знаю, есть вообще-то, но вряд ли они чем-то помогут. К тому же, они туристы. Пройдете несколько метров, там дальше спросите.
Та побежала в указанном направлении.
Все купили, пошли до гостевого дома другим путем, снова врезались по пути в того парня. Тот прошел мимо и, остановившись, стоял неподвижно и косился на девочку и на ее мать.
Мать сказала:
– Пошевеливайся. Ну, давай. Шевели своими лаптями, а то опять тресну, а то и пендаль дам волшебный, полетишь сразу.
Парень сжал кулак и повернулся, снова плотно стиснул губы, посмотрев вдобавок гневно и как-то зло. Он шепнул:
– Нужно спросить, что бы они сделали на моем месте? И вообще, нужно ли вмешиваться не в свои дела?
Внезапно подул ветер и на небе появились грозовые тучи. Парень посмотрел на небо и на девочку с матерью. Мать повернулась, а он быстро отвернулся и сделал шаг вперед.
