– Вот и славненько, – улыбнулся и, протянув свою руку, представился мужчина, – Джозеф. Джозеф Летов.
Сэм, недолго думая, протянул свою руку в ответ и назвал имя новому знакомому, – а я Сэм. Сэм Андресен. Необычная у вас фамилия… вы из России?
– Я – нет, но моя родня родом из России. Давно мы перебрались сюда. Фамилия и кровь – единственное, что осталось от моих дальних русских предков.
– Это довольно интересно… Вы, кстати, знаете, что здесь нельзя курить? – резко переведя тему, подметил Сэм мужчине, чуть было не поднёсшему зажжённую спичку к сигарете. На что тот, опомнившись, сразу же потушил «недетскую игрушку» и выкинул её в окно.
– Да знаю я! – засмеялся Джозеф, – признаюсь, забываю… – снова захохотал он. – Эта привычка работает во мне уже, как часы. К сожалению, я курю настолько часто, буквально каждую четверть часа и, по всей видимости, сейчас должно быть около часа сорока пяти, – Джозеф взглянул на время и положительно кивнул головой, сопроводив кивок указывающим жестом на руку с наручными часами, – так и есть! Ровно час и сорок пять минут! Хоть какой-то толк от этой гадости! Кху-кху-кху. Прошу, пойдёмте в тамбур. Там, я думаю, курить запрещается не настолько категорично, как в вагонах.
– Ну что ж… – Сэм задумался на пару секунд и сообразил ответ на предложение, – … пойдёмте. Вы в одиночку путешествуете?
Мужчины, отчего-то, быстро заинтересовались друг другом. То ли это от их взаимных качеств дружелюбных людей, то ли из-за каких-то личных проблем, то ли от небезызвестной человечеству скуки.
– «Путешествуете?»… Ха-ха-ха, – вновь рассмеялся Летов, – громко сказано, я бы даже сказал очень… громко. Кху. Я с женой своей еду, к матери её… А вы… с той девушкой?
– Что вы, нет. Мы каждый сам по себе…
– А судя по вашему взгляду на меня, когда я ворвался к вам в купе, я бы так не сказал, – с ехидной улыбкой подметил Джозеф. – Вам она нравится. Это видно, даже сейчас.
– Очень нравится. Я ещё не смог определить, даже немного, какова она внутри и это меня сильно настораживает. Но снаружи она выглядит настолько превосходно, что я уже заранее готов закрыть глаза на все возможные погрешности её характера.
– Мой вам очевидный совет: будьте с этим поосторожнее. Закрыть глаза всегда успеем. Гораздо разумнее было бы сперва прищурить, а когда вы будете уверены в том, что от окончательного их закрытия вы не попадете в, как минимум, неловкую ситуацию, тогда уже и можно будет попытаться поддаться своим чувствам и эмоциям. Но даже в этом случае стоит быть очень бдительным и осторожным. Да, – наслаждаясь своим удачно продемонстрированным красноречием, подтвердил заядлый курильщик.
– Вы говорите правильные вещи, Джозеф, но, боюсь, их актуальность на данный момент стоит под вопросом. Я допустил ошибку, причём глупую. Похоже, даже, сознательно.
– Вот как? И что же вы сделали такого, если не секрет?
– Я уподобился ребёнку. Либо же наглецу. Розалина свинчивала от вопроса довольно явным образом, совсем не скрывая того, что не желает на него отвечать, а я же, будто настаивая, пытался добиться от нее ответа. Я осознаю свою вину, но извиниться перед ней не могу. Вообще, это как-то случайно получилось…
– Почему же… не можете?
– Потому что горд.
– Простите, но мне кажется, вы не совсем правильно поняли, что за явление с вами случилось и сами для себя создали проблему. Вы усугубили своё положение. Если бы вы были так горды, как говорите, то этого разговора сейчас не было. Дело точно не в гордости!
