– Реликтовое излучение…реликтовое излучение, – шепчет он, и в эту секунду сканер сознания понимает, что в картине остался маленький недостаток, который разрушает все её внутренние пропорции. Неидеальная теория не будет работать.
Я слышу тихий, сдавленный плач».
Михаил очнулся через несколько часов на борту душного ремонтного корабля, забитого людьми. Несколько человек нависало над ним, рядом лежали тела его соседей по первому ряду космолета. Возле одного из них на коленях сидела рыдающая вдова. Во рту был явный привкус крови. Стюардесса водила МРТ-сканером над его головой, которая в месте ушиба болела, но глядя на погибших, он к своему стыду слегка порадовался, что ощущал эту боль.
– Вроде ничего серьезного, – девушка открыла аптечку и достала пластырь. – Тут обезболивающее и для восстановления тканей и сосудов. Так гематома быстрее пройдет.
Она прилепила пластырь ему на запястье и пошла осматривать других пассажиров, оставив Корнеева одного среди живых и мертвых.
«Почему персонаж снов оказался в реальности и почему он меня не узнал? А почему он вообще должен был меня узнать? Кто это человек из сна про больницу, с которым общались эти Блашиховски? Почему террорист как будто испугался, когда услышал свою фамилию?»
Адресата для этих вопросов рядом с ним не было, да и Михаил не мог представить, кто мог бы быть таким адресатом. Поэтому и ответов ждать не стоило. Он подумал о том, что сказать пассажирке с 1С в этот момент, но по громкой связи раздался голос.
– Дамы и господа, говорит … хм… капитан корабля… К нам прибыл запасной космолет с истребителями. В ближайшее время мы проведем стыковку и попросим вас перейти на его борт для завершения полета. Благодарим за выбор нашей авиакомпании, – протараторил он последнее предложение.
Корнеев посмотрел на людей. Они стали другими за эти часы, как будто кровь в их сосудах сменили тихий ужас, смешанный со счастьем быть живым и болью о погибших. Еще недавно веселые и говорливые они молчали и верили, что смогут вернуться на маршрут, с которого почему-то сошли.
Михаил на корточках подошел к заплаканной вдове. Она подняла на него и глаза и еще сильнее разревелась, когда он прижал ее к своей груди.
– Ваш муж – герой, вы можете гордиться им, – никакие слова, кажется, ничего не значили сейчас, но они были нужнее, чем когда-либо.
– За что они его убили? Что он такого сделал? – она надрывалась в попытках найти какой-то смысл в веренице случайностей. Он не знал, что сказать.
– Уверен, их найдут, они не смогут далеко уйти. Все космолеты отслеживаются и вряд ли получится его дозаправить, чтобы вылететь за астероиды, – Корнеев пытался придать своему голосу уверенность, хотя и знал, что трекеры можно перенастроить, а для такой продуманной операции должен существовать план отхода.
– Это ведь этот человек выключил все брэйннеты, да?
– Скорее всего, – Михаил вспомнил, что террорист ходил в туалет, когда произошла «солнечная буря». Возможно, там была припрятана «глушилка».
В этот момент они ощутили легкий толчок. Корабль состыковался с космолетом. Дверь в трюм открылась, и он услышал голоса. «Поднимайтесь на борт». «Где пострадавшие?». Через секунду к ним подбежали несколько медиков. Возле его головы водили сканерами, смотрели в зрачок, что-то прилепляли. Двое разговаривали с пассажиркой с 1С. Кто-то буднично констатировал факт смерти. Его куда-то вели, он видел вооруженных людей, которые проверяли всех поднимающихся на борт.
