Миролюбивая по отношению к Советскому Союзу политика Ирака позволяла ему приобретать у нас и боевые корабли небольшого водоизмещения. И кадры моряков тоже готовились в советских училищах. Но кадры в основном для пограничных сторожевых и речных патрульных катеров.
Рано утром причал стал заполняться народом. Некоторые молодые люди настойчиво просили пропустить их на судно, так как они будут работать на этом судне. Но нам пришлось им объяснять, что это будет немного позже, когда судно будет готовиться к выходу в море. И рыболовная компания должна нам дать судовую роль, где будут указаны фамилии тех, кто будет работать на этом судне. С большим трудом, но мы сумели их убедить в этом.
После завтрака и подъёма флага нам опять пришлось надевать парадную форму. На причале появились стулья, лавки для гостей. Вскоре появились генеральный директор компании и представитель нашего консульства в Басре. Капитаны и командный состав судов тоже заняли места на этих стульях и скамейках. Генеральный директор произнёс небольшую речь. С ответным словом выступили и капитаны наших судов.
После этого состоялся акт жертвоприношения (курбан). Иракские члены экипажа говорили нам, что его нельзя путать с настоящим Курбаном – приуроченным к празднику Курбан-байрам (Ид-аль-Адха). Сущность курбана на судах состояла не столько в жертвоприношении, сколько в приближении к Аллаху посредством этого обряда. «Да будет Аллах этим доволен».
Молодые крепкие иракцы подвели к борту каждого судна по барану. Ребята, видимо, были специалисты своего дела. После небольшой молитвы эти оба барана были зарезаны, а спускаемой из них кровью были обмазаны борта наших судов. Теперь считалось, что наши суда будут под защитой Аллаха безаварийно и беспрепятственно плавать по морям и океанам. Мы были защищены от всех злых духов. Когда зарезанные бараны были увезены с причала, нам разрешили смыть пожарным шлангом забортной водой кровавые пятна на причале.
Затем капитаны судов с частью своих экипажей отбыли на продолжение торжественных мероприятий, которое проходило где-то в городе в одном из кафе. Всё было организовано скромно и при малом количестве спиртного, по меркам советского рыбака. Был подан и шашлык из этих баранов. Шашлыками ребята остались довольны. Некоторые мусульманские учёные утверждают, что угощать или давать мясо жертвенного животного неверующему человеку запрещается. Но другие, наоборот, утверждают, что мясом жертвенных животных разрешается кормить и представителей других конфессий. Как бы там ни было, но видит Аллах, мы никогда не сделали ничего плохого мусульманам. И собираемся на иракском судне учить их, выходить с ними в открытый океан, обучая и защищая их.
Дня через два закончив снабжение и приняв иракскую часть экипажа на борт судна, мы покинули Басру, и пошли за топливом в Эль-Кувейт. Бункеровка в Эль-Кувейте была дешевле, чем в Басре. Мы и в дальнейшем чаще бункеровались в Эль-Кувейте. С нами в первый рейс вышло семь иракских моряков. Это штурман, мастер добычи, рыбмастер, повар и три матроса. Большого языкового барьера не было. Штурман Абит аль-Муса учился в Советском Союзе, русский знал хорошо. Рыбмастер Абдель Хасан заканчивал университет в Басре, проходил практику на судне, знал английский. Больших трудностей не было.
Перед отходом в Риге я приобрёл маленький русско-арабский словарь. Но хорошей помощи он мне не оказал. Красивая арабская вязь продолжала оставаться тайной. После второго выхода в море я стал искать в магазинах Басры арабский букварь. Но его не нашёл. Либо плохо искал, либо буквари выдавались только в медресе. Очень старый, без многих листов и обложек букварь я получил намного позже от рыбмастера Абдель Хасана. Его старшая сестра преподавала в медресе. Она то и передала мне этот букварь, который я пытался познать всё оставшееся время моего пребывания в Ираке. Абит аль-Муса помогал мне в переводе некоторых страниц букваря. Вскоре я уже мог читать очень простые слова. Этот букварь и мои многочисленные записи к нему я привёз домой. Но языки требуют постоянного повторения. Если его не применяешь, то он быстро забывается. Так случилось и со мной. И вот теперь, когда я пишу эти свои воспоминания, то опять отыскал в своих книжных шкафах этот букварь с записями и вновь вспомнил Ирак.
