– Олег, никуда не уходи, жди меня здесь, – сказала она, – я мигом.
Затем она бросилась к машине и понеслась к месту своей работы.
Дежурный был весьма удивлен, увидев через входную дверь Инну Владимировну, впустил ее и проводил взглядом, когда она, забыв размеренность и неторопливость, буквально взлетела по лестнице. В кабинете Инна бросилась к урне для бумаг и выхватила лежавший сверху скомканный бумажный кусок. Развернув его, она набрала проклятый номер, ответили практически сразу, словно ждали именно этого звонка. Инна закричала в телефон:
– Николаев, что вы сделали с моим ребенком, я вас убью, вы сволочь и негодяй, – но тут сдерживаемые ранее слезы, нашедшие отдушину, начали литься неудержимо, Инна захлебнулась словами.
– Я надеюсь, что разрешение подписано?
– Так это ты? Гад, придурок, ребенка не пожалел, – слезы лились все сильнее, речь женщины стала скомканной, прерывистой, невнятной, – когда бы я писала разрешение, ты подумал, что спрашиваешь?
Прокричав в телефонную трубку несколько фраз, Инна Владимировна вдруг резко замолкла, ее охватил ужас от понимания того, что если этот тип действительно может причинять вред на расстоянии, то сейчас ее поразит инфаркт, инсульт, деменция или какая-нибудь зараза. Она крепко сжала губы и стояла с трубкой в руках, не решаясь пошевелиться.
Но в телефонной трубке лишь прозвучал спокойный холодный ответ:
– Вы, Инна Владимировна, можете успокоиться, ничего страшного не произошло…
– Как не произошло, он в больнице, в боксе, без сознания, бредит…
– Я это знаю, – прервал ее голос в телефоне, – это несущественно, главное, что вы быстро соображаете. Я ждал вашего звонка к утру, но ошибся. Вы можете ехать забирать своего мальчика, он не будет помнить о случившемся ничего и никогда. Об этом происшествии будете помнить только вы, ни врачи, ни скорая, ни ваш муж ничего помнить не будут. Сейчас в вестибюле инфекционной больницы вы объясните мужу и сыну, что у вас заболела сотрудница, вы задержались на работе, собрали ей передачу и хотите провести вечер в кафе в присутствии ваших любимых мужчин, почему и пригласили их в вестибюль инфекционной больницы. Несуразно, скажете вы, но пусть лучше будет так. Поверьте, лишних вопросов вам никто не задаст. А по пути заскочите в магазин и купите каких-нибудь фруктов, творожных сырков и сладкую булочку. Назовете фамилию Золотаревой, у вас примут передачу. Всего хорошего, – сказал голос и отключился.
Не понявшая большей части сказанного, но почему-то успокоенная жестким, хотя несколько роботизированным внушением, Инна выполнила все, что посоветовал сделать голос, в вестибюле больницы она увидела Олега и Ромку в абсолютном порядке, причем те были уверены в том, что ужин в кафе – это замечательная мамина придумка.
Пока Инна Владимировна со своими мужчинами устраивалась в кафе тот, кого она знала как Николаева, ожидал приема у директора весьма уважаемой, стабильной, имеющей замечательные отзывы клиентов строительно-дизайнерской фирмы. Сергей Сергеевич соблаговолил назначить встречу на вечернее время именно сегодня, потому что до этого целую неделю мотался по стране по делам фирмы, а завтра уже в полдень улетал с семьей на отдых за рубежи родного государства. Организации этой встречи предшествовала целая эпопея, захватившая трех заместителей Сергея Сергеевича, главного бухгалтера и множество мелкого и среднего персонала фирмы. Проситель выдвигал невиданное предложение о проведении строительно-отделочных работ в долг, мотивируя тем, что он честный, порядочный, ответственный человек, что строение, которое предстоит несколько видоизменить, это не живые деньги, а недвижимость, что можно забрать фирме, если что пойдет не так; но не так ничего не пойдет, с первых полученных им за свою уникальную (так он настаивал) деятельность сумм долг будет полностью погашен, к этому он обещал двадцать пять процентов добавки за «душевное отношение» (это точные слова просителя). За три дня его стали узнавать издали, он, несмотря на отказы подчиненных, решил дождаться хозяина-директора и окончательно переговорить с ним.
