Эварха молчал. Кардинал, предающийся чревоугодию и развесивший в собственных покоях весьма малопристойные картины, и младенца бы не убедил в своей святости, – но вот ошейник и четверо мечников за спиной очень даже убеждали.
Почему-то святые отцы Игниса, хоть и выпустили его в Межреальность на верную смерть, казались сейчас куда более похожими на истинных слуг Спасителя. Они, по крайней мере, не лгали. И, кажется, по-настоящему верили.
– Ну как, мне продолжать, или сразу пойдёшь на виселицу?
– Продолжать, конечно, э-э-э… ваше высокопреосвященство.
– Уго, смотри-ка, а он понятливый, – ухмыльнулся кардинал. – Давай, покажи ему.
Викарий слегка поклонился и принёс из дальнего угла высокий деревянный ларец. Сделал знак – мечники вышли, оставив Эварху наедине с церковниками. Крышка со стуком откинулась, и на алом бархате явился большой тёмный кристалл, причудливо огранённый. Грани его не блестели, он словно вбирал свет свечей, зато изнутри, чудилось, пробивалось призрачно-багровое сияние. В нём заключена была немалая сила, сейчас дремлющая, свернувшаяся, но готовая в любой миг вырваться на волю.
Кристалл живо что-то напомнил ловцу. Но что?.. Эварха протянул руку и, поскольку никто не возразил, прикоснулся к матовой грани.
Ну конечно! Пустошник. Ловушка для Древней богини. Сложная связка тёмных кристаллов – очень, очень похожих на этот, только меньше и не столь причудливой формы. Но будто из одного тигля вышедших…
У Эвархи перехватило дыхание, словно он наткнулся на логово крайне опасного и невероятно дорогого зверя. И сунуться боязно, и мимо не пройдёшь. Во что ты вляпался, ловец?!
– Это, Эварха-ловец, твоё покаяние, – усмехнулся старый викарий. – Вовремя ты нам подвернулся, так послужи теперь во славу Идиллии! Времени тебе даём седмицу. В Игнисе тебя знают и впустят, а ты приблизься с этим кристаллом к тому крылатому созданию, которое видел. Подобраться надлежит как можно ближе! Дотронуться-то, наверное, не сможешь, но – чтоб ближе некуда. Подберёшься – коснись пальцами этих трёх вершин. – Уго указал на них, и кристалл отозвался багряной вспышкой. Свернувшаяся дремлющей змеёй магия вскинулась, окатила ловца горячей волной. – Запомнил? Прикоснись вот так, до десяти досчитай и отпусти. А потом принесёшь его сюда, к нам. Тогда и ошейник снимем, и наградим, и отпустим на все четыре стороны. Мы должны защитить себя, а без этого защита наша мало чего стоит.
– А если я ничего не принесу, вы меня удушите.
– Именно. И если не вернёшься вовремя или нарушишь тайну – тоже. Меньшее зло, меньший грех во избежание греха большого. Видишь, ловец, как всё просто? – кардинал сыто вздохнул, отодвинул блюдо, взялся за кубок. – Очень просто! Послужи нам, и мы вознаградим тебя. Но главное – будешь чист перед Спасителем, сражаясь против великого греха…
– Я не верю в Спасителя.
– А это неважно, Эварха-ловец, – ухмыльнулся Уго. – Ты, главное, помни, что белые святоши не такие уж и святоши, и когда доберутся до Идиллии, тут камня на камне не оставят. Потому что для них мы – отступники и еретики, а ересь надо выкорчёвывать безжалостно.
Эварха вдруг вспомнил сгоревший мир, над которым стаей стервятников кружили белокрылые ангелы, и содрогнулся. Он умолчал об этом сейчас, но не забыл, и по всему выходило, что кардинальский викарий прав… Что там говорил толстый маг Динтра – что человек, стоящий рядом с трупом, не обязательно убийца? Пусть оставит эти рассуждения для бродячих сказочников! Интересно, в том мире тоже жили отступники и еретики?..
