– Вы что, допрашиваете с ее помощью мертвяков? – Вопрос был глупый. Дмитрий задал его лишь для того, чтобы потянуть время и прийти в себя.
– Против них она бесполезна, – покачал головой Метис. – Мертвяк не успеет раскрыть секреты своего Братства: знак Ордена убьет его раньше. Но в некоторых случаях «правдоруб» просто незаменим.
– В каких «некоторых»?
– В случае с тобой, например. Я не знаю, кто ты, но я хочу знать правду. И в течение получаса ты не сможешь мне лгать. Тебе придется честно отвечать на мои вопросы. Любую ложь я почувствую сразу.
Блеф? Нет? Глядя в глаза собеседника, Дмитрий все же склонялся к мысли о том, что Метис действительно легко поймает его на явной лжи.
– Ну а теперь рассказывай, Митек. Теперь у нас есть время.
Взгляд Метиса припер его к закрытой тамбурной двери с запотевшим мутным окном. В замкнутом пространстве грязного тамбура Дмитрий почувствовал себя как в клетке. Да еще этот отвратительный запах бомжатины…
– О чем рассказывать-то? – он с тоской посмотрел в окно. За окном были лес и свобода. Ему вдруг жутко захотелось туда.
– Обо всем.
Что ж, следовало признать: Метис выбрал для разговора идеальное, ну, или почти идеальное время и место. Громко стучали колеса. В тамбуре никого, кроме них, не было, и никто не мог помешать беседе. Лещ и Кош, занявшие позиции в соседних тамбурах (Дмитрий почему-то был уверен, что они тоже не стали входить в вагоны), предупредят о любой опасности, так что Метис мог не отвлекаться.
Видимо, Дмитрий молчал слишком долго. Метис поторопил:
– Почему за тобой гнались мертвяки?
Делать вид, что он не понимает, о чем речь, было бы глупо.
– Потому что хотели поймать.
И кто скажет, что это не так?
– Кто ты, Митек? – прозвучал следующий вопрос Метиса.
Феникс… Ответь он так – и дальнейших расспросов, наверное, можно было бы избежать.
Дмитрий ответил иначе.
– Охотник, – осторожно произнес он, прислушиваясь к себе и наблюдая за реакцией собеседника. Он ведь и в самом деле был Охотником на мертвяков. И формально все еще оставался им. Поэтому сейчас он не врал.
– Вольный? – прищурился Метис, всматриваясь в него.
Странный вопрос. Если бы Метис спросил: «Дикий?», Дмитрий подумал бы, что его раскусили и теперь просто издеваются. А так…
– Подневольный, – отозвался он. – Бывший подневольный Охотник на мертвяков.
Памятуя о «правдорубе», Дмитрий остерегался лгать. Он просто не договаривал всей правды.
Метис удовлетворенно кивнул, принимая ответ. Этот тип, похоже, многое знал не только о мертвяках, но и о тех, кто на них охотится. Осведомленные нынче пошли бомжи, ничего не скажешь…
– Какое Братство? – спросил Метис.
Дмитрий засомневался. Стоит ли отвечать честно? А если возможности врать попросту нет? Собеседник опередил его: он вновь продемонстрировал дьявольскую осведомленность:
– «Скорпионы»? Ты служил им?
Показалось или на слове «служил» Метис скривил губы в презрительной гримасе?
– Почему… – Дмитрий сглотнул застрявший в горле ком. – Почему ты так решил?
– Потому что там, откуда ты сбежал, есть «скорпионье» гнездо, – хмыкнул Метис. – Мы за ним наблюдаем.
– Кто «мы»? – Дмитрий попытался перехватить инициативу и перейти в наступление.
Не вышло. Для взаимной откровенности было еще рано. Пока игра шла в одни ворота.
* * *
– Так ты работал на «скорпов»? – проигнорировав его вопрос, Метис снова задал свой.
– Да, – признался Дмитрий. – На Бронского. Это их Магистр.
