Сеня Чижиков спустился в расселину гораздо быстрее Демидова. Локис повел стволом ВСК чуть левее и выше от спустившихся с обрыва сослуживцев, и сердце у него екнуло. На соседней мелькнула какая-то тень. Володя на мгновение оторвался от прицела, быстро протер слезившийся от долгого напряжения глаз и опять приник к окуляру прицела. Он не ошибся: по крутому склону, километрах в двух от того места, где стояли разведчики и Митрич, спускались человек пять неизвестных, одетых то ли в черные, то ли в коричневые комбинезоны, с автоматами за спиной. Демидова они видеть не могли, потому что разведчиков и проводника скрывал большой выступ скалы. Но как только они спустятся ниже, все трое будут для них как на ладони. Учитывая фактор внезапности и то, что у неизвестных явный численный перевес, итог боя мог оказаться не в пользу десантников. Тем более что эти пятеро должны были зайти именно со стороны выступа, и в случае принятия ими боя могли быстро за него спрятаться, в то время как Демидову, Чижикову и Митричу потребовалось бы как минимум несколько минут, чтобы найти для себя укрытие.
Эти мысли вихрем пронеслись в голове Локиса. Он прекрасно понимал, в какой ловушке оказались его товарищи. С двух сторон их окружали почти отвесные горы, и третья сторона – почти открытое пространство, на котором невозможно спрятаться от пуль, а с четвертой к ним идут вооруженные люди. Но самое главное, Володя толком не мог им помочь. Расстояние до ребят было не меньше шестисот метров. Нормальный снайпер всегда неохотно работает на таком расстоянии. Оптимально – четыреста-четыреста пятьдесят метров. На бо́льших расстояниях ВСК давал сильную погрешность отклонения. Даже пулемет Круглова был практически бессилен, поскольку погрешность отклонения пули у «РПКСН-74», если стрелять на такое расстояние, была около двадцати пяти сантиметров. А «доворачивать выстрел», исправляя эту самую погрешность времени, у пулеметчика не было. Как, впрочем, не было его и у Локиса, чтобы точно рассчитать очередность и порядок своих выстрелов.
Между тем пятерка неизвестных приближалась к козырьку, в то время как разведчики и Митрич, наоборот, выходили из-под него, пробираясь, по всей видимости, к очередному гроту, чтобы обследовать его.
Легонько толкнув указательным пальцем тумблерок на груди, Володя поправил маленький микрофон портативной рации и тихо проговорил в него:
– Толстый, у нас гости. Срочно ко мне.
– Медведь, в чем дело? – почти тут же услышал он в миниатюрном наушнике-таблетке голос Демидова. – Я же приказал: в эфир выходить только в самом крайнем случае!
– Если ты полагаешь, что пятеро «гостей», спешащих к вам с половины второго, это не крайний случай, то тогда я умолкаю, – не удержался от сарказма Володя. – Между прочим, они минут через сорок выйдут на вас.
На мгновение в наушнике воцарилась тишина. Видимо, Демидов пытался переварить то, что ему сказал Володя.
– Понял тебя, Медведь, – услышал, наконец, Локис разом посерьезневший голос командира. – Начинаю готовить встречу. Прошу прикрыть. По возможности. Будь на связи. Если что, я вас скорректирую.
В прицел Володя видел, как Чижиков, который тоже слышал все переговоры, быстро вернулся к тому месту, где они спускались, и, сняв с плеч свой РД, принялся что-то из него доставать.
Рядом грузно опустился Петро Круглов, расправляя сошки своего «РПКСНа-74».
