Звёзд не было видно. Небо было чёрным.
– Тьма така, що не видно руки. – Думал Семён, пытаясь разглядеть свою ладонь.
Семён лежал на дне окопа, вырытого, в свежем, сыром чернозёме. И смотрел в темноту. Ночная сырость, ознобом пробиралась под одежду, и мелкой дрожью, рассыпалась по всему телу. – Холодно, замёрзну тут до утра – думал Семён, стуча зубами – лишь бы дождь не пошёл – Он посмотрел на небо, но ничего не увидел. – Знать бы ще, де мы. – Думал Семён.
Его и ещё с десяток новобранцев привезли на позиции ночью, выгрузили и сказали держать оборону.
– Петро – кликнул Семён.
– Шо – зевнул Петро.
– Где мы?
– А я Шо, бачу? Расцветёт, тогда узнаем. Спи.
– Ага, спи, если москали придуть?
– Да куды они придуть, тот, шо нас привёз, говорив, шо, тут кругом, минные поля.
– А може, того, до хати?
– Ага, ззади пулемёти тебе проводять до самой хати.
– А де москали?
– Там. – Махнул рукой в темноту Петро. – Не мешай спать.
Петро уснул, и Семён снова остался один. Дождь, мелкими каплями, стал сыпать на него. Семён втянул шею и закрыл глаза. Ему представился тёплый, шерстяной свитер, который связала ему жена. Он был серый, крупной вязки, и пах лавандой, жена любила, эти духи. Семён вспомнил жену, и она представилась ему такой же, какой он видел её, когда его забрали. Растерянную, с испуганным глазами. Она стояла в проходе комнаты, и держалась за круглый живот.
– Петро. Петро…
– Шо?
– А у меня жинка вот, вот родить должна.
– И шо?
– А як же, вона там, а я тут?
– А ты её тут от москалей защищаешь.
– А шо москали, зроблят, если придуть?
– Убьють усих, жинку изнасилуют, а младенца из живота вырежуть.
– Брешешь.
– Може и брешу, так по телевизору говорили.
– А хто говорив?
– Не знаю, генерал якийсь.
– Генерал… ну може и не брешуть…
– Може и не брешуть – сказал Петро, прячась в воротник.
– И шо надо этим москалям? – Думал Семён, вглядываясь в темноту. – И шо, нежити в своей хати? Нужно обязательно воевати? – Дождь стал сыпать сильнее – Як можно воевати в таку погоду? В таку погоду нужно быть дома, под боком у жинки, а не торчать посеред поля як… – Семён, не договорил, он укутался в мокрую куртку, и задремал.
Ему приснилась его хата, аккуратно прибранная жинкой.
В хате тепло и сухо. Семён, даёт жинки гроши, заработанные в зоне проведения АТО, садится за стол, жинка наливает ему борща и подаёт стаканчик горилки. На столе лежат пироги, сало, кровяная колбаска, и солёные огурчики. Семён берёт стаканчик, и собирается его осушить, как вдруг, в хату, вваливаются озверелые москали, в ватниках, валенках, и с косматыми бородами. Они хватают жену, и начинают рубить её топорами. Семён кричит, москаль берёт Семёна и трясёт, Семён просыпается. Над ним нависает Петро и трясёт его.
– Шо ты орёшь, як резанна порося? – Семён протёр глаза.
– Кошмар приснився.
– Тьфу, на тебе, перепугал мене. – Петро лёг на своё место.
– Петро?
– Шо тебе?
– А гроши, когда дадуть?
– Сказали, когда родину защитим, тоди и дадуть.
– Лишь бы не обдурили.
– То так. – Сказал Петро.
– А шо, можуть не дати?
– Можуть, якщо пропав без вести, або тикал, або в полон попал. Або еще, шо, вони знайдуть причину. – Петро уткнулся в воротник и захрапел.
