Война и мир на планете Фриурус - страница 18

Когда сестра начала общаться с парнем из племени орлов и забеременела, я была вне себя от счастья. Врачи категорически запрещали рожать, но она пошла наперекор всем и подарила миру здорового красивого голубоглазого крепыша – любовь всей нашей семьи.

Летя на дирижабле, я предвкушала предстоящую встречу, ведь я не видела родных почти два года. До этого я не покидала дом на столь длительное время. Я должна была прилететь ранним утром.

По прибытии я подошла к стойке пограничного контроля. Сотрудник за стеклом старался не смотреть в мои красные и опухшие от слез глаза. Он что-то очень долго проверял у меня в паспорте, а затем подозвал своего коллегу. Мысленно я начала прокручивать сцены, которыми делились со мной соплеменники: некоторых из них по прилету из Лебрии допрашивали в специальных комнатах.

Я уже внутренне готовила себя к одной из таких сцен, когда мне протянули паспорт и сказали, что все в порядке: пройти иммиграционный контроль я могу, но выехать за границу – нет. В тот момент я вряд ли планировала ехать куда-либо еще, учитывая обстоятельства моего нынешнего прилета. Мне все же стало интересно, по какой такой причине я стала «невыездной». Сотрудники аэропорта объяснили, что мой паспорт должен был что-то пропищать при проверке, но он не пропищал. Чтобы куда-то улететь, мне нужно обратиться в центральную иммиграционную службу для дальнейших разъяснений.

Пройдя наконец все процедуры, я вышла в зону прилета пассажиров. К моему удивлению, тетя и сестра еще не приехали. Как это обычно бывает, в аэропорту ко мне подлетело множество настойчивых таксистов, от которых было трудно куда-либо скрыться. Не имея ни малейшего желания находиться здесь даже минутой дольше, я выбрала первого попавшегося таксиста и отправилась домой.

Чем ближе мы подъезжали к дому, тем больше у меня ныло сердце: почему меня не встретили, что могло случиться? Вид моего двора немного успокоил: тут все осталось по-прежнему родным, словно не было этих двух лет разлуки. Машина подъехала к подъезду длинного кирпичного дома и остановилась. Нужно было как-то поднять мои гигантские чемоданы на четвертый этаж. Выйдя из машины, я вдохнула теплый воздух полной грудью и осмотрелась по сторонам: аллейка напротив показалась мне более зеленой, а люди вокруг стали еще более медлительными. Это потому, что я привыкла к мегаполису вроде Гокачи, а Дабешах был намного тише и спокойнее, хотя и являлся столицей Триулеса.

Водитель помог поднять чемоданы на четвертый этаж и спешно удалился. Дойдя до двери, которая оказалась новой и теперь была темно-бордового цвета, я с замиранием сердца нажала на звонок. Раздался протяжный громкий звук. Дверь отворил дядя Тэтиус. По его виду можно было понять: семья только что пережила трагедию. Дядя Тэтиус редко позволял себе проявление эмоций, но даже он выглядел крайне подавленным. Под его голубыми глазами появились глубокие синяки, а волосы стали совсем белыми от седины. Дядя обнял меня и занес оба чемодана в коридор. С его ростом почти в два метра это не составило для него никакого труда.

Несмотря на трагический повод моего поспешного возвращения, дома я с первых же секунд почувствовала себя намного лучше, хотя квартира была не совсем в том виде, в котором я ее покидала. Домашние наклеили новые обои вместо старых бежевого цвета. Теперь они стали темно-сиреневыми и понравились мне с первого взгляда. На кухне красовался новенький серый диван, а сквозь открытую дверь гостиной я успела разглядеть новую шикарную стенку до потолка.