Война Инь - страница 30

– Вот ты мне скажи, Макарыч, – тряся кулаком, гневно вопрошал один из них, полноватый, с седой бородкой, – что мы делать-то будем? Я лично, кроме как получать оружейный плутоний, ничего делать не умею. А теперь что? Огород копать?

И все из-за этих пришельцев, мать их за ногу!

Худой и высокий Макарыч задумчиво кивал, теребя нижнюю губу. Он также занимался очисткой оружейного плутония в одном из секретных объектов, который теперь был захвачен пришельцами.

– Рано ты нас в дачники записываешь, Сан Саныч, – ответил Макарыч. – Думаешь, кто будет заниматься технологиями, которые нам пришельцы дадут? Бизнесмены эти, которые десять классов не закончили? Или политики, которые не знают, почему лампочка горит? Нет! Нас, ученых да инженеров, и попросят. Может, к нам даже больше уважения будет, чем сейчас. А ты заладил: огород, огород…

– Уговорил! И тогда мы еще подумаем, – важно заметил Сан Саныч, – заниматься этим или нет. Или пусть зарплату приличную назначат, побольше нынешней. А то как ковать щит страны – так вперед, а как платить – так бюджет маленький.

– Ну, – подвел итог Макарыч, – тогда давай выпьем за повышение будущей зарплаты.

– Давай за нее.

Выпив, товарищи основательно закусили, так как самогон был весьма крепок и шибал в голову. Макарыч делал его раз в год, обязательно ранней весной, добавляя в брагу березовый сок. Всем своим знакомым он пояснял, что самогон на березовом соку выводит радионуклиды и пить его надо раз в пять дней как лекарство. Поэтому основная проблема Макарыча заключалась в том, что запасы «лекарства» кончались задолго до наступления следующей весны.

– Сан Саныч, а что ты делал, когда узнал про пришельцев?

– Я сперва испугался очень, – отвечал гость. – Только началась вся эта заваруха – все, думаю, «белый пушной полярный зверек» всем пришел, изведут нас под корень. Как врежут сейчас каким-нибудь излучением по городку – ясно же, что раз он рядом с объектом, то живут тут в основном те, кто на объекте работает. Жена и дети не боятся, а я никак отделаться не мог от мысли, что прилетит этакая хрень типа той, что Петропавловку в Питере протаранила, а потом самоликвиднулась, да шибанет по городу черт его знает чем – и хана нам всем.

И ничего я с этими мыслями поделать не мог, первобытный страх какой-то.

– Ну, ты даешь, – удивился Макарыч, – не ожидал от тебя. А я сразу кинулся в Сбербанк деньги снимать, хотел на все продуктов накупить. В магазин пришел, взял сумку тушенки, соль, спички, до сих пор в кладовке все лежит.

– Да, дела… Ну давай еще, что ли, по одной.

Макарыч с сомнением посмотрел на пустую бутылку. Начинать следующую не очень хотелось, лимит на эту неделю был уже исчерпан.

– Кто знает, может, до следующей весны и не доживем, – словно читая его мысли, глубокомысленно заметил Сан Саныч.

– Не знаю, как ты, а я умирать не собираюсь, так что не буду новую начинать. Да и расходиться пора, поздно уже.

Боб Арчер прослужил в морской пехоте три с лишним года. Укрепляя демократию, он успел побывать и в песках Ирака, устанавливая новый порядок, и в джунглях Колумбии, уничтожая плантации наркобаронов. Все это время он верил, что Америка – самая демократическая страна, американская морская пехота – самая способная в том плане, чтобы кому угодно вырвать гланды через задний проход, а гомосексуализм – вредная болезнь, которую надо лечить, причем даже принудительно.