– А у тебя, Райка, что вышло?
Райка вертела свою восковую фигурку: то ли это была большая лежащая собака, то ли поезд, то ли ещё неизвестно что.
– Собака – это хорошо. Это к другу.
– Или дружку? – не успокаивалась девушка со стогом.
– Нет, не к дружку, а к другу. Человек такой преданный, верный, хороший друг на всю жизнь.
– Да на кой мне друг? – отложила фигурку Райка. – Лучше бы сундук выпал.
– Хороший человек дороже денег. – Хозяйка дома взяла фигурку, повертела. – А может, и поезд, уедешь от нас.
Девушки снова веселились. Сквозь смех одна сказала.
– К колодцу!
Потом кто-то предложил пойти в баню гадать на суженого. Но, во-первых, баня оказалась холодной. Во-вторых, это было страшно. В-третьих, ещё много чего другого интересного не попробовали.
– Давайте лучше валенки бросать через забор!
– Это как?
– А вот так, поворачиваешься спиной к забору и бросаешь. Коли он подошвой к дороге ляжет – уйдёшь из дома, или дорога какая ждёт, а к забору – так ещё дома останешься.
Стали бросать валенки. Поднялся шум, визг. Прыгали на одной ноге. Дарьина дочка и до забора не докинула. У остальных перелетел валенок, да упал подошвой к дому.
– Дай я тоже! – закричала Райка.
– Рано тебе! – отвечали ей. – Куда ты собралась?
Но она уже подкинула вверх валенок и понеслась за ним на улицу. Он лежал у самой дороги и смотрел носом на неё.
Почему-то радость охватила девушку. Припрыгивая, девчата надевали валенки, стряхивая с них снег.
Райке вдруг вспомнилась мама. Как она ласково обнимала её, и девочка прижималась к её мягкому животу, вдыхая тёплый запах маминого тела. Веселье как рукой сняло.
– Чего ты загрустила? – удивлялись подружки. – Пойдём семечки грызть.
Вернулись в хату. Побросали фуфайки и платки. Валенки покидали на печь. Хозяйская дочка сняла противень с семечками. Сели кругом стола и принялись лузгать.
– А в прошлом году мы в бане гадали, – начала одна.
– Опять ты со своей баней!
– Да нет! Там другое, – замахала девушка руками, – выходишь из бани, стоишь к ней лицом и глаза зажмуриваешь, представляешь суженого. А сама в одном полотенце. Зад мёрзнет. Если почувствовала, что тебя коснулся…
– Кто? – перебили её.
– Да кто, суженный! Если рука вроде голая, то бедняк твой суженный. А коли рука волосатая, вроде рукавицы, то при деньгах.
Девчата притихли, а потом брызнули смехом.
– Дуры вы! Это парни вас голых трогают! А вы – «суженный, суженный»!
Смеялись долго, до слёз, пока не услышали, как скрипнула дверь в сенцах и в дом вошли две женщины.
– Мама! – воскликнула хозяйка. – Уже вернулись?
Второй оказалась Катерина.
– Тётя Катя, можно ещё? – по-детски начала Райка.
– Нет, Раечка! Погадали и домой. Ты ещё в баню не ходила. Пока горячая, помойся.
По дороге Катерина всё спрашивала, как погадали да колядовали. Райка взахлёб рассказывала про тени из бумаги и валенок. Но с особым азартом девушка говорила про колядки, про шутки парней и о ряженом.
– Как, говоришь, его зовут? – поинтересовалась женщина.
– Виталька, – выдохнула девушка и отчего-то покраснела. Катерина в темноте не заметила, но почувствовала что-то новое в голосе. Она ничего не ответила, только внимательно посмотрела на взрослеющую девочку.
Райка помылась быстро. Баня уже не была жаркой. Тепло стало в ней мягким и расслабляющим. В хату она вернулась посвежевшей и утомлённой. Вечер показался ей длинными, всё в нём смешалось, и с трудом можно было разобрать, что происходило на самом деле, а что она выдумала сама.
