Отступать было некуда. Будущие пилоты не могли проявлять инициативу, искать новых знаний. Они были пустыми горшками, в которые методично заталкивались знания огромными порциями, так что казалось, будто взорвется голова или что-то важное ускользнет из памяти, вытесненное следующей порцией. и они не могли сопротивляться судьбе. Их выбрали за определенные способности и жестоко накачивали перед полетом, не давая ни минуты лишнего отдыха.
Все, что осталось Иррату – стартовать, остаться наедине с огромной машиной, несущейся в пространстве, и использовать все отведенное для полета время, чтобы попытаться решить эту загадку собственными силами. Интуиция подсказывала, что это возможно. Новые знания о подконтрольной технике таили в себе возможность совершить нужное открытие.
«Если крышку открывает не пилот, значит это делает какой-то механизм. Что ж, у меня есть время, чтобы найти его».
Он встал и пошел к люку, чтобы проникнуть в коридор, ведущий в заднюю часть снаряда. Безошибочно сориентировался в узком длинном туннеле и скоро оказался в том месте, где установлен блок подключения кабелей, управляющих механизмом привода замка. Иррату предстояло проследить все кабели и восстановить в уме схему подачи управляющих сигналов.
Сначала дело двигалось быстро. Кабели шли вместе, аккуратно повторяя изгибы стен, обходя блоки других, не интересующих Иррата систем. Он вернулся тем же путем обратно, следя глазами и иногда рукой, чтобы не потерять след и не перепутать кабель. Иррат прошел под люком, ведущим в грузовой отсек. Перед стартом люк использовался обслугой для работы в отсеке, но когда приготовления были завершены, а груз размещен должным образом, отсек изолировали, приварив люк намертво к проему. После старта он был не нужен. После приземления – тем более.
Смотровое отверстие прикрывала сдвижная крышка. Его можно было использовать для наблюдения за отсеком своими глазами, без помощи дистанционных камер и панелей в рубке. Иррат не стал упускать случай и еще раз взглянул туда – там враги, такие беспомощные в своем принудительном сне, но и недосягаемые за толстой обшивкой отсека.
Иррат вгляделся в полумрак, пошарил глазами, чтобы понять, в какую сторону смотреть на коконы. Заметил вдалеке каплевидные силуэты, висящие чуть в стороне от крепко зажатых в креплениях отсоединенных кабин пяти треножников. Ненависть снова вспыхнула в нем, чтобы насытить энергией для выполнения плана. Но не успел Иррат ощутить знакомый жар от вызываемого ненавистью возбуждения, как произошло то, что он не мог предвидеть. Слепящий спазм поглотил мозг, испепелив все мысли, оставив только боль, не имеющую физических причин. Психический шок длился бесконечную секунду, затем стал постепенно стихать, давая возможность пробиться сквозь конвульсии первым тревожным догадкам.
«Разрушитель воли!»
Иррат был потрясен. Меньше всего он ожидал чего-то подобного. с первых дней обучения мучился вопросом, как чудовища оберегают себя во время полета, будучи в состоянии искусственно вызванного сна. Иррат знал, что при подготовке нового вторжения чудовища сделали ужасные открытия, позволявшие получить контроль над разумом слуг. Это было воплощение их намерений по отношению к жителям Теплого Мира. Допущенные к обучению пилотированию снарядов видели, как на внутренних полигонах проходили испытания средства, подавляющего сознание, позволяющего создавать армию, полностью подчинив пленных людей. Несчастные рабы, снабженные заплечным устройством и защитной маской, покорно выполняли любые приказы хозяев. Иррат назвал устройство «разрушителем воли». Он был уверен, что только существо с полностью подавленной волей способно делать виденные им ужасные вещи, не оказывая при этом сопротивления.
