Ванич еле сдержался, чтобы не поморщиться от такого иносказания. Нелепость на уровне государственных органов. Не установив человека, не отправив его в больницу, вообще не видя его вины в каком-либо преступлении или в нарушении общественного порядка, его держат в камере вот уже пять часов. Да за такие вещи прокуратура… А что прокуратура, остановил сам себя лейтенант, когда здесь представитель органов пострашнее?
– Вот прошу, товарищи. – Ванич вытащил из шкафчика кожаный портфель, проявив свой протест тем, что поставил его не перед холеным сотрудником Секуритате, а перед молодой симпатичной женщиной, пришедшей с ним.
Видимо, она эксперт-криминалист, решил лейтенант, хотя может оказаться и свидетелем. И опять нарушение, так следственные мероприятия не проводятся. Где понятые, где другие портфели, из которых для чистоты эксперимента свидетельница должна выбирать тот, что имеет отношение к преступлению. Что же происходит? Не о таком думал молодой лейтенант, окончив офицерскую школу и начав работу в милиции. Он видел себя умным и проницательным сыщиком, следователем, распутывающим хитроумные схемы преступников. А его посадили в дежурную часть маленького отдела милиции и заставляют нарушать закон.
Где-то далеко в городе вдруг послышались характерные хлопки выстрелов. В дежурной части замерли, прислушиваясь к звукам. Наверное, даже не владевшие информацией о происходящем в городе, где-то глубоко внутри ждали такого развития событий. Стрелять должны были начать неизбежно. Страшно подумать, но на улицах творилось невообразимое, в городе появились военные бронетранспортеры.
– Это все? – с сильным акцентом спросила девушка, перебрав содержимое портфеля, вываленное ее спутником прямо на стол. – Вы задержанного обыскивали?
– Конечно, – уже с вызовом ответил лейтенант. – Мы обыскали его, как положено, перед тем, как поместить в камеру. Это обязательная процедура.
– Ну? – холодно уставилась женщина на лейтенанта.
– При нем ничего не было. В том смысле, что ничего важного из документов.
– Мы сами решим, что важное, а что пустяк, – вдруг зло процедил сквозь зубы мужчина в пальто и посмотрел Ваничу в глаза так, что у лейтенант сразу похолодело внутри.
– При задержанном не было документов, – стараясь скрыть дрожь в голосе, ответил Ванич. – Вот, указано в акте осмотра личных вещей, что в карманах обнаружен носовой платок, пачка сигарет «Лаки Страйк», зажигалка итальянского производства. Все это лежит вон в том бумажном пакете.
– Товарищ майор. – Женщина повернулась к Дэнчулэ. – Ваши сотрудники тщательно обыскивают задержанных, они прощупывают их одежду, снимают обувь? Я вижу, что брючный ремень с задержанного сняли.
– Это стандартная процедура, – хмуро пояснил майор. – Одежда прощупывается в обязательном порядке. В практике милиции достаточно случаев, когда у задержанных в одежде обнаруживались иглы, бритвы или самодельные колющие и режущие предметы, которыми они наносили повреждения себе, чтобы избежать наказания, или окружающим. Осматриваем одежду мы очень тщательно.
Станислав пришел в себя и сразу вспомнил все до самой последней секунды. Поезд, разбушевавшиеся демонстранты, которые уже начали бить стекла в магазинах, поджигать машины и даже накинулись на пассажирский поезд. Пассажиров вывели в город, путь им пересекла толпа демонстрантов, преследуемая милицией. Потом удар по голове. Кажется, все. Нет, что-то еще.
