Война с первых дней - страница 14

Мы все невероятно устали. Страну лихорадит уже почти год: сначала Майдан, затем аннексия Крыма и наконец кровавая и затяжная война с Россией. Но самое страшное заключается в том, что мы теряем веру. Многие из тех, кто с первых дней находится на передовой (как бойцы, так и волонтеры), после голосования в Верховной Раде за закон об особом статусе Донбасса опустили руки. Практически на каждом блокпосту теперь можно услышать: «Власть нас слила, мы не понимаем, за что погибли сотни наших ребят…» Уверена, что в это тяжелое время нам словно воздух нужны моральные авторитеты. Люди, которые не ломаются, несмотря на бесконечные удары судьбы. Те, на кого можно ориентироваться.

Один из них – лидер крымско-татарского народа Мустафа Джамилев. Мы знакомы с ним более десяти лет. И я до сих пор не понимаю, где этот хрупкий, на первый взгляд, человек берет силы, чтобы сражаться за свои убеждения. Вся его жизнь – «минное поле». Депортация, годы, проведенные на чужбине, пятнадцать лет тюрьмы за антисоветские взгляды, возвращение на Родину, двадцатилетняя битва за права своего народа и снова изгнание. Да что там говорить… Последние месяцы Кремль шантажирует Джамилева самым дорогим: судьбой его больного сына!

Поздний вечер. Маленькая, скромная квартирка на Левом берегу столицы. Как всегда спокойный и собранный хозяин, сам варит кофе. О том, что он не спит по ночам, я догадываюсь лишь по его уставшим и покрасневшим глазам. В мае прошлого года в бахчисарайском доме Мустафы-ага случилась трагедия. Его 33-летний, лечившийся пять лет назад на стационаре от психического расстройства, сын Хайсер взял из сейфа отца карабин и застрелил 43-летнего друга семьи Февзи Эдемова, помогавшего Джамилевым по хозяйству. Недруги политика возликовали. Теперь он наконец-то будет уязвим и управляем – решили они. Но ошиблись…

– Меня уже не первый раз пытаются шантажировать судьбой Хайсера, – рассказывает Джамилев. – В первых числах ноября мне позвонили из Киева. Сказали, что хотят помочь в волнующем меня вопросе. Но для этого надо встретиться. И я сразу понял, что речь пойдет о сыне.

– А кто конкретно вам звонил?

– Человек, с которым я очень хорошо знаком. При Януковиче он занимал в правительстве Украины высокий пост и был близок к беглому президенту.

– Вы согласились с ним встретиться?

– Я сказал, хорошо. Но на следующей неделе. Поскольку она была сессионной, я все равно должен был ехать в Киев. Но он попросил меня прилететь в столицу в течение двух дней. И намекнул: вы же понимаете, от имени кого я говорю. А он ждать не любит.

– Он имел в виду Виктора Януковича?

– Да, конечно. Уже на следующий день я вылетел в столицу и около здания Верховной Рады мы встретились с этим человеком. «Вашего сына можно освободить по состоянию здоровья либо переквалифицировать дело по неосторожному обращению с оружием», – сказал он мне.

– И что вы должны были сделать взамен?

– Выйти из фракции «Батькивщина». Мол, не надо присоединяться к ПР. Оставайтесь независимыми. А потом мы пригласим вас в какую-то не оппозиционную и не провластную партию, которую они собирались создать. Он даже программу мне показал, в которой были прописаны вполне демократические и правильные принципы…