Олег в свои двадцать пять лет, конечно, не был полным трезвенником, но ему было далеко до орловской толерантности, и он захмелел быстрей остальных, хотя и выпил меньше всех. Тимофей присел у костра, положив сбоку коровий череп, и заиграл на ситаре какую-то индийскую мелодию, а Орлов встал рядом, распахнув фалды своей куртки и повернув лицо в профиль из-за летевших в его сторону искр, – и в этой позе он в самом деле был похож на орла, когда тот сушит свои перья на ветру.
– A жена-то твоя где? – спросил он Тимофея. – Эта та, вроде, которая с родинкой у пупка? Хотя вас там сам чёрт не разберёт – живёте друг с другом, как кролики в садке!
– Да мы с нею в какие-то ворота постучались, тут недалеко – её впустили вместе с нашим скарбом, а меня нет. Наверное, потому что я тогда уже разоблачиться успел.
– A что хоть за ворота? Ты найдёшь их потом?
– Конечно, найду! Там за забором ещё башня какая-то стояла… или вышка…
– Погоди-погоди! – начал догадываться Орлов. – A там «колючка» была на заборе по периметру?
– Вроде, была.
– A красная звезда на воротах была?
– Да, точно была! И ещё табличка с надписью «Войсковая часть номер такой-то». Только я номера не запомнил. Но ты не волнуйся – я дорогу найду!
– Да я и не волнуюсь, – усмехнулся Орлов и хлопнул Тимофея по плечу. – И ты тоже не переживай: жена твоя сейчас в надёжных руках!
И тут Олег решил, что настало время приступить к осуществлению плана мести, который он вынашивал с той самой минуты, когда снова встретился с Орловым на дороге, – после того как встретил там же голого язычника:
– Тимофей, а вы этот череп где подобрали?
– Да тоже за каким-то забором, почти на въезде в Петрозаводск.
– A что за забор? Там рядом стояла какая-нибудь будка или сарай?
– Да, вроде, что-то такое стояло.
– A забор был деревянный или бетонный?
– Деревянный… или бетонный.
– A была на воротах табличка с надписью «Сулажгорский сибироязвенный скотомогильник»?
Не дождавшись ответа Тимофея, Орлов заорал:
– Да твою ж мать!!! – и швырнул череп коровы-матери в костёр; а потом вслед за черепом в огонь полетели ситар и узелок с одеждой.
– A инструмент-то за что? – обиделся Тимофей.
– Ты лучше вообще заткнись! Ходит тут, разносит заразу! Что делать-то теперь, а, студент?
– Руки спиртом продезинфицируй, – подсказал Олег. – И давай, лей всё, не жалей! На здоровье не экономят.
– A ты?
– A мне не страшно – у меня прививка. Я же без пяти минут лейтенант войск РБХЗ.
– A я и без прививки никакой язвы не боюсь! – заявил Тимофей. – Мне мой тотемный покровитель зла не причинит.
Глядя на то, как искры и языки пламени пробиваются через пустые глазницы коровьего черепа; как рядом в огне догорает ситар, на котором по очереди лопнули семь его струн; как по кронам деревьев мечется гигантская тень Орлова, бурно выяснявшего отношения с Тимофеем по поводу сибирской язвы, Олег испытывал странное чувство. Он наблюдал эту сцену словно через какую-то пелену или полупрозрачную завесу – всё увиденное казалось ему фантастическим, призрачным, невероятным, как будто перед его глазами рвалась ткань реального мира, открывая через свои прорехи путь в иной, потусторонний мир.
– Я сейчас вернусь, – сказал Олег и отошёл на несколько шагов от костра чтобы справить малую нужду.
Тут же справа от него встал Тимофей, а слева – Орлов.
– Запомни этот момент! – торжественно объявил он Олегу. – Ты сейчас с потомственным графом на один лопух ссышь!
