Вскоре в гости зашел сосед снизу, сотрудник НКВД Дмитрий Олегович Криворучко. Это был очень высокий и худой мужчина лет тридцати пяти, со светлыми волосами, бегающими глазками и постоянно приоткрытым ртом. Маленькие очки и много веснушек на лице делали эту личность весьма не привлекательной для Кольки. Николай очень не любил этого офицера, так как чувствовал, что гость рано или поздно сделает их семье какую-нибудь подлость. Криворучко всегда хитро улыбался, целовал маме руку и постоянно обещал, что у семьи Крапивиных никогда не будет проблем, так как лично он обеспечивает их безопасность. Сожрав пяток котлет, выпив быстренько несколько стопок хорошего коньяка и проглотив, почти не разжевывая, три куска торта, сосед снизу пошел домой…
Без него вечер продолжился в более спокойной атмосфере: отец Игорь Сергеевич играл на гитаре, а все остальные подпевали. Только к полуночи Бруно и Отто отправились домой, а родители Кольки вышли их проводить.
Жизнь у Николая с этого момента не шла, а летела на одном дыхании. Учеба, спорт, друзья. Стычки с гопниками Бардина и Зайкова больше не продолжались, стало даже немного скучно. Новый Год наступил как-то буднично, правда, порадовала посылка из Германии, где находились сладости и деликатесы, которые оказались на праздничном столе.
Февраль 1941 года принес печальную новость: без объяснения всяких причин специальные органы не разрешили выезжать за границу семье Крапивиных. Мальчишка очень расстроился, так как какие-то чиновники лишили его возможности воплотить в жизнь давнюю мечту.
Холодным зимним вечером на уютной кухне семья в полном составе ужинала. Все были в неважном настроении.
– Папа, а почему не состоялась поездка в Германию?
– Понимаешь, этого и следовало ожидать, ты разве не замечаешь, что творится в стране?
Колька вопросительным взглядом посмотрел на отца.
– Ладно, давайте спать, – ответил Игорь Сергеевич. – И поверьте мне, что это не самая большая проблема, которая в будущем может ожидать нас.
– Может, все не так плохо? – спросила мама.
– Не знаю, не знаю, – тихим голосом ответил глава семьи. – Кстати, вам не кажется странным, что у нас давненько не бывал Криворучко?
– Точно, – сказала Татьяна Викторовна. – Я его видела недавно около дома, он очень сдержано со мной поздоровался и даже не поцеловал руку как обычно…
Только в марте Крапивину удалось немного забыть о зарубежной поездке, так как он готовился к первенству области по боксу. Тренировки проходили каждый день плюс 5-6 уроков в школе. На развлечения и разные мысли времени не оставалось.
Соревнования прошли относительно неплохо: выход в финал и поражение лишь по очкам. Причем судьи отдали предпочтение сопернику не совсем справедливо.
Однажды теплым мартовским вечером Колька шагал с тренировки. Неожиданно из-за угла появился Бардин, который нес сумку с продуктами. Отношения между пацанами давно нормализовались, и жить стало спокойнее всем.
– Ты откуда, Георгий? – спросил Колька.
– Да вот, мамка послала к тетке за хавкой. А ты что же, все лупишь физиономии своим ровесникам?
– Пойми, это спорт. Да и к армии надо готовиться. Такие вот дела, Жорка.
– Хочешь сказать к войне?
– Ты чего городишь, Сударь? Товарищ Сталин сказал о невозможности таковой.
– Иосиф Виссарионович много чего говорит и особенно делает, а доверчивые и наивные люди верят всему…
На стене дома культура висел огромный портрет вождя народов и смотрел на прохожих снисходительным взглядом с едва уловимой усмешкой. От таких откровенных высказываний своего знакомого будущий офицер на несколько секунд потерял дар речи. Крапивин осторожно оглянулся, посмотрел по сторонам, а потом тихо сказал:
