Война упущенных возможностей - страница 7

Мы допускали, что выступление обеих армий последует между 15–20 августа; их мобилизация могла закончиться к 15-му числу, и их развертывание должно бы занять немного времени, так как они стояли гарнизонами неподалеку от границы, но вряд ли можно было допустить, чтобы силы эти подкреплены были частями из Петербургского и Московского округов. Надо было полагать, что в районе Гродно – сообразно русским военным обычаям – развернуты будут войска в качестве резерва и для связи обеих армий. Резервные части к этому времени, вероятно, не поспеют на место назначения, так как для формирования их потребуется более значительное время.

При вступлении на германскую территорию наступление русских войск разрывалось преградой Мазурских озер. Русские могли наступать только одной армией севернее, другой – южнее сети озер. Следовательно, наша армия должна была подготовиться к тому, чтобы атаковать и разбить какую-либо из русских армий в момент разобщения их Мазурскими озерами. Пока нельзя еще было предвидеть, которая из них предоставит нам для этого наилучшую возможность. Однако можно было предполагать, что виленская армия скорее выступит на арену, чем варшавская, которой приходилось пробиваться к нашей границе через довольно-таки бездорожную, болотистую и лесистую местность.

Последовавшие события подтвердили в общем правильность наших предположений. В ближайшие дни русскими предприняты были мелкие кавалерийские атаки, которые с легкостью были отбиты. На востоке виленская армия сильными отрядами продвигалась к нашей границе, в то время как на южной границе Восточной и Западной Пруссии было пока сравнительно спокойно.

Рекогносцировка против варшавской армии была чрезвычайно затруднительна. Шпионы, из польских евреев, доставившие в первые дни кое-какие сведения, становились бесполезны по мере более тесного занятия русскими границы. В распоряжении армии находился лишь один отряд летчиков, который вынужден был ограничиться единственно тем, чтобы дважды в день производить воздушную разведку путей, ведущих к границе. Но даже и при этих условиях не последовало бы неожиданного для нас появления варшавской армии, если бы русские не были настолько осторожны, совершая свои переходы ночью, а днем отдыхая в закрытых местах. Мобилизация и развертывание нашей армии завершились полностью по предустановленному плану. 8 августа командующий прибыл со штабом в Мариенбург и в тот же день вступил в командование армией.

Еще до прибытия в Мариенбург между штабом армии и командиром 1-го армейского корпуса, генералом фон Франсуа, начался конфликт. Генерал Франсуа чувствовал себя в качестве командира восточнопрусского корпуса как бы особенно призванным защищать Восточную Пруссию. Он стремился – по мотивам, с его точки зрения, понятным – к тому, чтобы ни один русский не вступил на восточнопрусскую землю и чтобы ни одна восточнопрусская деревня не испытала на себе ужасов войны. Он был того мнения, что следует придерживаться наступательной тактики при обороне границы от наступления неприятеля, и хотел путем отдельных коротких ударов держать русские пограничные части вдали от границы. При этом генерал Франсуа упустил из виду, что таким путем 1-й армейский корпус уходит из рамок армии. Если бы даже командующий армией согласился с его планом, то и тогда могло случиться, что армия вынуждена была бы поддерживать 1-й армейский корпус на границе и даже к востоку от нее; тем самым армия была бы раздроблена и была бы вынуждена принять сражение впереди Мазурских озер, утратив, таким образом, выгоды от их географического положения. Кроме того, генерал Франсуа допустил ошибку, не сообщив о своих намерениях командованию армии. В результате штаб армии полагал, что ядро 1-го армейского корпуса стоит на реке Ангерап, тогда как в действительности оно продвинулось вперед на восток.