Война внутри - страница 45

Развалившись на кровати, Сергей выискивает в доступных библиотеках информацию по шторке от Бога. Устройство каждого такого прибора одинаковое, а дизайн Сергей выбирает оригинальный – такой себе огромный лист клёна. Поскольку информации не очень много, старик пытается её чем-то дополнить. Разведение текста общими фразами делает тот всё более жидким, так что Сергей решает включить в работу расчёты. Это может стать большим плюсом. Но расчёты нужно переделывать исходя из его личных начальных параметров. Это значит, что делать их нужно самостоятельно. Через два с половиной часа Сергей чертовски устаёт и бросает недоделанную курсовую. Хорошо, что он вообще за неё сел. Старик валится на кровать. До креста ещё полчаса. Если сейчас перестать что-либо делать, он останется один на один с собственными ночными мыслями о семье. В последнее время Сергей открывает всё больше граней в таком ощущении, как разлука. Как нелепо было давать этому чувству одно общее слово для названия!

Старик залезает в терминал вновь и смотрит чёртов ролик про шимпанзе. Улыбается. У него мелькает мысль: а что, если все остальные люди смотрят этот ролик с тем же чувством, что и он? Открывают лишь затем, чтобы отвлечь себя от жизни. Тогда все люди невероятно одиноки, а этот шимпанзе… Нет, не так: а этот шимпанзе – шимпанзе Одиночества. Единственный шлюз между человеком и той хлещущей пустотой, которую так усердно выбривают все годы войны. И на пустых местах, порезанных, – там никого. Человек сам, именно с той гранью разлуки, когда понимаешь: даже обратиться или позвать… ты просто не имеешь права.

Сергей скатывается с кровати и принимает крест.

Лопата Жени натыкается на кусок металла. Он начинает лихорадочно откапывать свою находку. Значительная яма почти полностью скрывает сутулого человечка на тонких конечностях. Тяжёлое дыхание сквозь давно грязную маску. Мужчина приседает и очищает найденное нечто от земли руками в двух парах дырявых перчаток, одни поверх других. Под грязью обломок приклада.

Ничего стоящего.

Женя садится на дно и облокачивается о черенок лопаты.

Ничего стоящего всю неделю. Достаёт и выкидывает на склад таких же копеечных находок рядом с ямой. По крайней мере, можно сдать на металлолом. Женя с тяжёлым сердцем думает о синтетическом бульоне, на две трети разбавленном водой. Это то, что сегодня ему предстоит получить на ужин. И то же сделать для мамы. Она его снова будет изводить. Как он всё это ненавидит! Эту вечную нищету. Чёрные тучи превращают воздух в парилку, и человечек вынужден стирать грязным рукавом пятнышки пота со лба. Встаёт: время продолжить раскопки. Женя думает, что у него есть шанс найти другие куски орудия. Может, даже целые детали.

Их городок стоит на холме, закрывающем от сильных бурь. С почвой тоже повезло: тот кислотный яд, который протекает на равнинах, тут не задерживается. Можно спокойно сесть, не нужна специальная обувь. Или вот – копать.

Лопата натыкается на что-то ещё. Если бы это была мина! Женя продал бы её и смог бы жить месяц, не заботясь о будущем. Какая же это мина? Наверняка будет бессмысленный хлам. Заговаривая удачу, Женя делает вид, что ничего от неё не ждёт.

Ещё один бесполезный обломок древнего ружья! Мужчина чертыхается и пинает ногой край своей ямы.

На заднем плане раздаются радостные покрикивания. Женя выглядывает и видит проклятого пухлого Джо. Мерзкий, гадкий, мелкий тип. Купил территорию рядом с Женей у местных заправил. Выкапывает оттуда вечно что-то и радуется.