Монета прикидывает, много ли у прохожего может быть ценного. Печатей Тофу вроде не видно, но отсюда точно не разберёшь. По вещам – нищий. Можно попробовать спасти для начала, вдруг он приведёт его к своей заначке?
Делать выбор нужно сейчас, потому что скоро его не будет. Монета решает, что пристрелить неизвестного всегда успеется и стоит для начала узнать, что это вообще за тип. Он скрипит зубами и спешит к броду. Спешит он по-своему. Чёртово солнце!
Человек успевает пройти полтысячи шагов, прежде чем его правая ступня уходит в радиоактивный песок. Человек дёргается, отчаянно воет и растягивается на земле. Нога стремительно погружается в алую поверхность равнины. В безучастной пустоте проносится пощёлкивание.
Обычно звуки на равнине почти отсутствуют. Гремлин роет вглубь. Человек выдёргивает из-за пояса огромный нож, хватает его двумя руками и всаживает в землю. Гремлин отпускает ногу, и жертва с серым лицом на четвереньках кидается прочь. Любой на его месте тоже уповал бы лишь на чудо. Нож так и остаётся воткнутым. Молодец, так гремлину теперь будет сложнее копать.
Монета уже подобрался к краю брода и старательно закрепляет каменные ступни. Делает всё правильно и обстоятельно (хотя крики идиота жутко мешают) – не хочет быть следующим и оставить всё собранное какому-то более осторожному мерзавцу.
Человек падает повторно. Опухшая нога вновь уходит в землю. На этот раз за ней в пыль проваливается и локоть. Гремлины часто двигаются по несколько. Как только человеческое подсознание породило такую гадость? Обычно эти искажения предпочитают древние, нетронутые дома – выползают по ночам из обветшалых предметов мебели или из-под кроватей, материализуясь буквально из ничего.
Но в Красных Песках приспособились по-своему. Тут гремлины закапывают тело жертвы живьём, оставляя только голову, и осторожно жрут, чтобы человек как можно дольше не перешёл в реинкарнатор. Именно по их примеру и действуют чумные каннибалы. Только те ещё напихивают человека молодыми ветками чу и гоняют по его телу сок, излечивая страшные раны.
Тем временем, несмотря ни на что, странный человек борется, отчаянно пытаясь оттянуть неизбежное и отложить свои мучения ещё на пару мгновений. Вот над поверхностью показывается нога, мелькает в воздухе и вновь исчезает.
Солнце серым пятном в чёрном небе и взлетающие тучи алой пыли.
Гремлины принимают каменные ступни за камни, никакой логики в движении валуна по пустыне нет, но, судя по всему, этими мелкими тварями не двигает что-то, хоть отдалённо напоминающее человеческую логику. Монета успевает в последний момент, словно герой пьесы с дурной драматургией. Он всаживает свой нож возле локтя пойманного и резко тянет того за шиворот вверх. Получается не очень удачно: человек судорожно цепляется и чуть было не сбрасывает в песок самого Монету. Археолог даёт человеку оплеуху и предпринимает ещё одну попытку, на этот раз более удачную: ставит свободную ногу незнакомца на свою ступню, выдёргивает нож и втыкает его возле словленной ноги, судя по всему, цепляя и спасаемого, но выбирать не приходится. Монета уже не думает, что минуту назад был готов оставить этого мужчину умирать, – им двигает некий азарт спасителя, он хочет довести до конца начатое дело.
Человек, видимо, отходит от первого ужаса погони и уже просто старается сохранять равновесие, судорожно цепляясь за хамелеонку Монеты.
