Войны эволюции: враг за спиной - страница 39

Ермолов уткнулся лицом в свои ладони и закрыл глаза. После секундного размышления, он медленно стал поднимать голову вверх. Прижатые ладони сползали вниз, выдавая замершее в отчаянии лицо. Не открывая глаз, профессор произнес:

– Хорошо, я согласен.

– Вот и славно, – оживился Мильке и обратился уже ко всем, – разговор этот был очень закрытым. Поэтому во избежание лишних проблем попрошу вас молчать.

Он приложил палец к губам и привычно хитро улыбнулся.

***

Пока профессор Ермолов спешил в кабинет руководителя Академии, из зала, где проходила презентация, вышел высокий брюнет, в строгом сером костюме. Его лицо отличалось болезненной бледностью, а черные как смоль волосы были зализаны назад. Над верхней губой проходила тонкая линия усов, взгляд его голубых глаз казался чрезвычайно надменным и холодным.

– Как вам презентация, сенатор Борджиа? – окликнули его в большом холле.

Брюнет не удосужился даже обернуться и продолжил неспешной походкой направляться к выходу.

– Мне понравилось, особенно то представление, что устроил генерал Мильке, – бросил он брезгливо на ходу.

Сенатор предавался своим мыслям, пока среди идущих навстречу людей, не заметил весьма необычную для здешних стен особу. Короткая стрижка пылала ярко-оранжевым цветом. Желтые, тигровые глаза смотрели на мир хищно и злобно. Черная матовая одежда подчеркивала превосходную фигуру. Выглядела она эффектно, но очень пугающе.

Борджиа не сводил с девушки глаз, и она отвечала ему взаимностью. Они так и шли, пока не поравнялись. В этот момент в ладони сенатора оказался крошечный металлический цилиндр. Худая рука незаметно опустила его в карман матовой куртки незнакомки, а девушка, не сбавляя шага, продолжила идти вперед.

Сенатор неспешно направился к лифту, а незнакомка вытащила цилиндр, легким нажатием разломила его на две части и извлекла на свет маленький клочок бумаги. Девушка развернула его и прочитала:

– Презентация прошла успешно. Настаиваю на завтра, иначе будет поздно. Мильке что-то задумал.

Она небрежно бросила записку и стала спускаться по лестнице. Медленно планирующая к полу бумага вдруг ярко вспыхнула и очень быстро прогорела, не оставив после себя даже пепла.

***

Лаборатория «Биокиберии», облюбовавшая склон Олимпа, со стороны ничем себя не выдавала. Простой обыватель или залетный турист вряд ли мог предположить, что именно здесь ученые занимались секретными правительственными разработками. А все потому, что производственные помещения лаборатории уходили на три уровня вглубь склона, и на поверхности высился только огромный двухэтажный особняк. Его фасад украшали исполинские колонны, удерживающие над собой не менее внушительную террасу. На нее в свою очередь выходили большие окна, всегда открытые солнцу. В ясный погожий день особняк утопал в его лучах. В комнатах становилось светло, что непременно сказывалось на настроении персонала, по совместительству здесь же и проживавшего. Это место любили, этой работой дорожили.

Виноградные лозы укутывали особняк сплошным ковром. Здание купалось в зелени. Хотя в зелени купалось здесь все. Склон Олимпа по праву считался одним из самых красивых мест на Марсе. Вечнозеленые леса устремлялись к вершине и, постепенно редея, сменялись иссиня-белым ледником, который намертво сковал уснувшего навеки гиганта.

Первые минуты пребывания внутри коттеджа могли удивить любого человека. Столь велик был контраст между жилой частью и лабораторными помещениями. Спартанские условия в лаборатории с ультрасовременным оборудованием сменялись уютной домашней обстановкой в коттедже. Камины, колонны, мраморные лестницы, величественные картины и гобелены, изумительные по красоте люстры, сияющие мириадами хрустальных подвесок. На стенах коттеджа красовалось холодное оружие, у каминов стояли рыцарские доспехи. Дом был богат и величествен и полностью отражал вкусы его хозяина. Ермолов любил историю, любил вещи, пахнущие временем. Это был его самый настоящий фетиш.