Происшествие с подземельем натолкнуло его на мысли о том, что неплохо бы подстраховаться еще одним наследником на всякий случай, а может быть, и не одним. Бабка, как я и ожидал, активно поддержала эту идею. Тем более что у нее уже была на примете некая особа, как нельзя более подходящая для этого.
А я?
Я тоже решил, что отцу так будет лучше. Я еще не знал, куда и как занесет меня нелегкая с моим Даром и характером, но был почти уверен, что LIII граф фон Тойфельберг из меня вряд ли получится. Максимум, на что я мог бы рассчитывать, – это на «вашу светлость», и то если не потеряю право на фамилию. Впрочем, в возможности последнего я сомневался. Отец был очень щепетилен в вопросах крови и титулов, и это даже бабка не могла бы изменить.
Звонкое, уже почти осеннее утро закончилось для меня, когда отец, потрепав меня по плечу, подтолкнул к распахнутой дверце машины, ожидавшей, чтобы увезти меня в аэропорт. Вещи были давно уложены и отправлены багажным рейсом, и сейчас я держал в руках только тонкий сейф-кейс с документами и кредитками. Небольшое количество денег было распихано у меня по карманам, и на всякий случай кейс был пристегнут тонкой цепочкой к моему запястью. С ним мне предстояло не расставаться до самой университетской приемной, где я должен был представиться и быть принятым на попечение учебного заведения, на подготовительный курс.
Я последний раз заглянул отцу в глаза и молча отпустил тонкую палевую нить в его сознании, напоследок напитав ее нежно-лазурным цветом. Мне не хотелось бы, чтобы отец болезненно скучал по мне. У него найдутся дела и поважнее.
Младшего моего брата, родившегося в начале апреля, назвали Вильгельм Герберт. Отец выполнял условия контракта с моей мачехой.
Его третья жена была на большую часть крови англичанкой. И вот уж теперь никто бы не стал, как в детстве, дразнить меня рыжим. В отличие от моего, ближе к медовому, оттенка волос, брат у меня получился почти апельсиновый.
Благополучно отучившись на подготовительных курсах два сезона, я без труда был зачислен на основной поток университета, в начало курсов.
Преподаватели не удивились моему странному набору предметов. Я выдумал себе отговорку, что мечтаю попробовать профессию военного или полицейского эксперта. На самом же деле я искал только одно – объяснения своих странных способностей. Несомненно, они были очень удобны, но я пока еще не встречал никого с хотя бы похожими отклонениями.
Не встречал до тех пор, пока мне не повезло.
Нашу группу направили на практические лекции в одну из психиатрических клиник, находящихся в ближайшей городской черте.
Конечно, это не было бесплатным приютом. Вряд ли бы наши родственники были бы довольны тем, что нам могут показать в государственном гадюшнике. А тут – новейшие технологии, известное имя основателя, хорошая охрана и уход. В общем, все, что могло прилагаться к словам «оплата по договоренности».
Там и случилась моя первая встреча с другим обладателем такого же Дара, как у меня.
Мы шли организованной группой по коридору к залу для встреч, и я, как всегда, открыв свое сознание, развлекался с эмоциями и ощущениями однокурсников, не особо заботясь о каком-либо прикрытии своих способностей. Скрывать их от людей не составляло никакого труда. Не более, чем сделать вид для преподавателя, что ты внимательно слушаешь его предмет, витая между тем в своих мыслях. Меня восемнадцатилетнего вообще не настораживала та мысль, что Дар может быть использован кем-то, кроме меня. Дома в замке и ближайшем городке, как я понял уже позже, не было ничего интересного для профессиональных паранормов, а в городе мой слабый еще Дар терялся за общим фоном человеческих мыслей и эмоций.
