Наконец Зураб понял, что лежит на чем-то твердом и различил сидевшего в изголовье человека.
– Мы долго ехали? – спросил Зураб, вспоминая случившееся.
– Не знаю, – ответил Мовса. – Вечер был.
– Мы ехали весь день? – не поверил Зураб.
– Так и было, – подтвердил Мовса.
– И где этот аул?
– Далеко в горах. – Мовса вздохнул. – Уже ночь.
Тело Зураба стала наполнять боль, в голове появился нудный звон.
– Я столько времени был без сознания?
– Неужели ничего не помнишь? – удивился Мовса.
– Помню, как ты съехал с дороги, и мы попытались нейтрализовать этих шайтанов, – признался Зураб.
К горлу подступила тошнота.
– Это в первый раз, – сказал Мовса. – Но была еще одна попытка.
– Дальше я как будто не жил, – прошептал Зураб.
– Я смог убедить этих шайтанов, что случайно слетел с дороги и врезался в дерево, – стал рассказывать Мовса. – А за руки их хватал, потому что испугался. Ведь они могли начать стрелять…
– Неужели поверили?
– Да, и мы поехали дальше, – подтвердил Мовса. – Миновав Джигурты, остановились, чтобы поесть. У бородатого оказался котелок, и он сварил чай. Потом ты стал с ним говорить. Я напал на второго. Но они оказались проворнее…
– Значит, на привале меня так избили, что отшибли память.
Звон в голове сменился тупой болью. Она стала давить изнутри, распирать череп. Казалось, еще немного и вылезут из глазниц глаза.
– Тебя еще здесь ударили, – вспомнил Мовса.
– Никогда со мной такого не было, – сокрушался Зураб. – Я так долго не был без сознания.
С этими словами он сел.
– Шайтаны, – констатировал Мовса.
– Я узнал этих негодяев, – тихо заговорил Зураб. – Тот, что вышел из-за камня, Доку Гаджиев.
– Знаю, – Мовса вздохнул.
– Второго зовут Иса Исхатов, – продолжал Зураб. – Их фотографии есть во всех отделениях.
– Надо же такому случиться? – с досадой проговорил Мовса. – Я же чувствовал!
Зураб огляделся.
Небольшая комната с единственным оконцем под самым потолком была больше похожа на склеп. Каменные стены, земляной пол, деревянный потолок. Двери оказались сколоченными из свежих досок.
– Эту тюрьму готовили заранее, – сделал вывод Мовса, проследив за его взглядом.
– Возможно, они собираются обменять нас на своих дружков, – предположил Зураб.
– Хорошо, если так.
– Чего хорошего? – возмутился Зураб с горечью в голосе. – Кто-то ловил бандитов, сажал в тюрьму, а теперь из-за нашего с тобой разгильдяйства их выпустят…
– Ну, что? – дождавшись, когда Аслан сядет, спросил Турпал.
– Они решили, что мы похитили их для обмена, – Аслан оглянулся на импровизированную тюрьму. – Ты много дал майору чая.
– Почему ты так решил? – насторожился Турпал. – Ему стало плохо?
– Он совсем ничего не помнит, – пояснил Аслан.
– Нам нужно создать такие условия, чтобы он думал, будто его сильно били, – напомнил Турпал. – Хотя Лекарь предупреждал, что много этого зелья в чай добавлять нельзя. При нагревании его действие усиливается.
Для большего эффекта Турпалу было выделено несколько контейнеров с ампулами специального препарата. Даже несильный удар в голову приводил к последствиям, сравнимым с сильнейшей черепно-мозговой травмой. После его употребления человек во всех деталях описывает присущие этому симптомы. Это позволит медицинской комиссии считать, что в плену обоих полицейских сильно избивали. Делалось все это для достижения максимальной правдоподобности, равно как и предстоящее нападение на пост ДПС. Оно будет выглядеть спонтанным. Турпал с Асланом должны будут попытаться провезти мимо него своих заложников, якобы для обмена в Дагестане. Им предстоял самый сложный этап. Пост был выбран с учетом географического положения. Он был максимально удален от населенных пунктов, в которых располагались части и подразделения МВД республики. Вся сложность заключается в том, что дежурящие на нем полицейские не будут знать, что по ним ведут огонь свои, и ответят со всей серьезностью.
