Вождь из сумерек - страница 28

– Толян, я уже дважды из-за тебя подавился и один раз облился вином. А футболка у меня одна единственная, – заворчал Леха, но Толян, теряя последнее терпение, отмахнулся от него и с мольбой уставился на Стаса.

– Командир, позволь мне с ним, с этим Грузденем… или как его там… на руках… армрестлинг одним словом.

– Это ты, Толян, не ко мне. Это ты прямо к нему… или к воеводе. Только я бы сегодня не советовал. Груздень уже раз проиграл. Зачем же еще раз его подставлять? Или попроси воеводу, чтобы сам тебе противника выбрал.

Воевода прислушался к их разговору и, охотно кивнув головой, поманил рукой того самого мужика, который разносил кашу по столам.

– А вот, Войтик… Чем не пара твоему вою, Волк? Плечом крут, брюхом толст, ликом страшен. Пусть поспорят.

Стас вздохнул и, соглашаясь, кивнул головой.

– Ну, Толян! Сам напросился. Но если проиграешь, месяц будешь палубу драить в нашем кубрике.

Но Толян уже не слышал. Расстегивая на ходу молнию и снимая спортивную куртку, он торопился к столу, который уже очистили от посуды и остатков еды стосковавшиеся по развлечениям ратники. И, разглядев его толстую шею, широкие налитые молодой тренированной мощью плечи, обтянутые белой футболкой, Стас подумал, что рядом с ним Войтик уже не кажется таким огромным и страшным, и забеспокоился. Он наклонился к Лехе и чуть слышно шепнул.

– Скажи этому слонику, чтобы не очень старался. Нехорошо хозяев срамить. Пусть ничью делает. Я с ним потом рассчитаюсь.

Леха посмотрел на разгоряченное лицо Толяна и с сомнением покачал головой.

– Не думаю, что его сейчас остановишь. А дурь в голову ударит, так и вовсе руку сломать может. Рожу-то, рожу какую сделал, хоть самому под стол от страха лезь. А ты говоришь – ничью делать.

– Леха!

– Вот всегда ты так, Стас! Славу всю себе, а мне только подзатыльники и оплеухи. – Огрызнулся напарник и поплелся держать Толяна за локоть.

Стас повернулся лицом к воеводе.

– Пусть ребятки развлекаются. Не будем им мешать, Серд.

– И то. Пусть потешатся. А зря ты паренька своего останавливать надумал. С Войтиком сладить непросто. А учует неладное, так и вовсе обиды не оберешься.

– Пусть лучше он один сердится, чем вся твоя дружина на нас коситься будет. А Толян на другом свое возьмет. Еще тот мальчик.

В трапезной повисла сторожкая, ждущая тишина. Только слышно было надсадное сопение борцов и жалобный стон столешницы. Стас вытянул шею и понял, что увещевания Лехи не пропали даром. Внял-таки парень его просьбе. А если пыхтел и сопел, так больше для приличия. Накачанные в спортзале на новейших снарядах мышцы весело бугрились, играли силой и здоровьем. Локоть, как гвоздем прибитый, утвердился на столе. В глазах горел азарт, и искрилась плохо скрытая насмешка. Иногда он косил глаза на Стаса и тот стыдливо отворачивался, не вынеся этого жалобного взгляда. Победа была явно на его стороне. Лицо противника налилось кровью, губы еле заметные в густой дремучей бороде слились в узкую белую полоску, по лицу катился пот в три ручья. Понимал мужик, что происходит что-то не то. Но вот что – понять не мог.

А Толян, которого непонятно по каким дипломатическим или политическим соображениям лишили совершенно заслуженной победы, уже в открытую куражился и безобразничал, давая ясно понять, что в один миг заломал бы своего противника, если б не высшая воля его начальника.

Ситуацию спас воевода. Скупо улыбаясь, он подошел к борцам и положил свою широкую ладонь на их, сцепившиеся в мертвой хватке руки.