Но мне удалось убедить его поступить разумно: ”Тебе двадцать лет, еще три года по закону, ты можешь получать пенсию по потери кормильца, если будешь учиться. Давай опять в наше училище на электрика, ты соображаешь по проводке, машины вон свои сам перебираешь. А ехать куда-либо, ты еще не готов психологически, ты не выдержан, не можешь спокойно реагировать на обстоятельства и всяких гавнюков. Я боюсь, что ты сорвешься, и можешь наделать нехороших дел, не потому что ты плохой, а потому что тебя легко завести. Знаешь тетку С., на базаре торговала? Сын ее поехал на “заработки” тоже со станичными. Убили они там кого-то, непреднамеренно, в разборках. Ну и что, сидит теперь. Успокойся ты со своими деньгами, машина у тебя есть, на какую смог заработать, пенсию будешь получать. А дом наш еще не достроен, твои руки здесь нужны”
В училище принять его на электрика отказались, поскольку на вторую рабочую профессию бесплатно уже не учат: “Если хотите, мы вас примем в группу автодиспетчеров, она с прошлого года утверждена, это уже техническое образование, 4 года учиться, но поскольку вы уже отучились в нашем училище, то зачислены будете на второй курс”. Сын запаниковал: “Три года еще учиться! Да и не справлюсь я! Там математика” “Ну не получится, уйдешь, а пока нам надо пенсию восстановить, там видно будет. Видишь, как складывается, ее опять платить будут весь период, пока учиться будешь”
Отдали документы и после двух недель учебы восстановили пенсию. Но теперь в руки мне он ее уже не давал: “Попользовалась, и хватит! Мне в училище ездить, машину заправлять”. Платили тогда 5300 рублей (2014г), тысячу стал отдавать мне на жизнь. Остальные шли на удовлетворение его потребностей, на то, на что раньше ему приходилось выпрашивать у меня. Но и этому я была рада, главное что удалось его зафиксировать, чтоб не создали его чертяки лишних проблем мне и ему самому.
Как бы ни цинично звучало “зафиксировать”, но ассоциация тут с молодым бычком, который сорвался с привязи, скачет, дуркует, задрав хвост, может поломать забор в огород, перетоптать там все, и вообще выскочить на улицу, где не поймаешь. Возможно и поймаешь, но все это будет связано с дополнительной нервотрепкой, тратой времени, и привлечением посторонних людей. Поэтому, пока он не вырвался на свободу, главное не спугнуть, а осторожно ухватиться за кончик веревки и уговорами, уговорами затащить в стойло, и зафиксировать уже более надежно.
Когда проходили медкомиссию для поступления в училище, произошло напоминание урока “мои деньги”. В очереди, в кабинет к врачу, сидели натсмены: женщина с мальчиком лет пяти и со своей матерью. Ребенок, видно было, что избалован. Ни минуты покоя матери и бабушке не давал, те не знали чем его занять в ожидании своей очереди.
– Купить тебе мороженное? Мороженное будешь?
– Буду, иди покупай!
– А может свою денежку дашь? – мать показывает на детскую сумочку-кошелек, висящую на ребенке. Тот отодвигает сумку подальше от матери:
– Мои деньги! У тебя есть, иди и купи!
Мать с бабушкой смеются довольные ответом своего чада, и она уходит. Сын мой тоже улыбается и говорит в стороне мне:
– Маленький, а уже “МОИ ДЕНЬГИ!” А что будет, когда подрастет?
– Что будет, душу будет вытрясывать с родителей за деньги! Будут они все желания его исполнять, машины покупать, а он все будет орать: “Мое, мое!” Ты заявил “Мои деньги!” к 20ти годам, и получил урок. А этот уже в пять лет возникает, много же проблем он принесет родителям, и они даже не поймут почему, а потому что сами своей “любовью” монстра вырастили.
