Давина закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Она чувствовала, как подступают к глазам слезы, но волю слезам давать не стала: если бы кто-нибудь услышал ее всхлипывания, об этом сразу стало бы известно тете и дяде, и тогда бы ее точно никуда не отпустили.
Еще не вполне восстановив дыхание, Давина встала с постели и, сделав несколько шагов, споткнулась о сундук с вещами, что накануне собрала в дорогу. Усевшись на стул рядом с кроватью, девушка закрыла лицо ладонями и тихо прошептала:
– А может, правы тетя Изобел и дядя Фергус? Что, если мне удается справляться со страхом только здесь, дома, а за стеной замка меня ждет смерть или того хуже – безумие?
В нише, в углу, стояла шкатулка, а в шкатулке находился пузырек с лекарством, которое Давина принимала всякий раз, когда у нее расшатывались нервы (эту настойку травница приготовила специально для нее). С одобрения тети она пила настойку по нескольку раз в день сразу после того злополучного нападения. Выпив настойки, Давина забывалась глубоким сном – без страданий и боли. Но и по прошествии нескольких месяцев девушка частенько принимала снадобье, делавшее ее жизнь более или менее сносной.
В какой-то момент Давина осознала, что уже не может обходиться без заветного пузырька, и, осознав это, она решила постепенно отучать себя от лекарства – прибегала к его помощи только тогда, когда становилось совсем уж плохо. Ее усилия принесли плоды: через некоторое время Давина могла бы с гордостью заявить, что уже не нуждается в этой шкатулке. Но вот сейчас…
Она покосилась на шкатулку и тяжело вздохнула. Подошла к окошку и отодвинула кожаный полог. Лицо обдало холодом, но в голове, увы, не прояснилось. Давина поспешила прикрыть окно и вновь устремила взгляд на шкатулку.
– Я должна сделать глоток, иначе мне не хватит храбрости, чтобы отсюда уехать, – прошептала она.
Казалось, ноги сами понесли ее к нише. Давина долго смотрела на пузырек. Наконец вытащила пробку. «Один только маленький глоточек – и все», – сказала она себе.
Так хотелось сделать глоток побольше, но Давина справилась с искушением. Она с усилием вогнала пробку в горлышко и, решительно убрав пузырек обратно в шкатулку, испытала приятное чувство от сознания того, что способна держать свои желания под контролем.
И все же, не оставив шкатулку в нише, Давина положила ее в собранный в дорогу сундук.
Первый день пути в замок Маккены прошел быстро и без происшествий.
Дядя Фергус и тетя Изобел угрюмо промолчали, когда Давина попрощалась с ними. А затем, приблизившись к воротам замка, девушка невольно сжала кулаки – целых пять лет прошло с тех пор, как она в последний раз побывала по ту сторону стены…
Закусив губу, Давина сжала коленями бока коня, побуждая животное прибавить шагу. Она чувствовала обращенные на нее взгляды, и от этих взглядов по спине ее пробегали ледяные мурашки. И все же, как бы там ни было, девушка не косилась по сторонам и спину держала прямо.
– Вы молодец, миледи, – прошептала ехавшая рядом Коллин.
Давина взглянула на свою компаньонку и едва заметно улыбнулась. С облегчением вздохнув, она мысленно поздравила себя с этой маленькой победой. И все-таки она это сделала!
Ей ужасно хотелось прокричать о своем триумфе на всю округу, однако Давина понимала, что прошла лишь первое, самое легкое испытание. А сколько их у нее впереди?
Но все же первый шаг – самый важный, и успех ее воодушевил.
