Чёрт, как же холодно…
Пройдя насквозь, оказываюсь на тротуаре и, не сбавляя скорости, припускаю по нему.
В нетерпении считаю шаги, глядя себе под ноги. Но когда вижу освещённую фонарями ограду дома, торможу, впиваясь глазами в припаркованную рядом большую чёрную машину.
От волнения сердце ухает в пятки, но это совершенно напрасно! Потому что внутри никого нет. И поблизости тоже.
Он вернулся.
Он здесь, в доме.
Запрокидываю лицо и выдыхаю белый пар в тёмное небо.
Наконец-то…
Улыбаюсь и зажмуриваюсь, вдыхая полной грудью.
Приглушённые голоса прохожих возвращают на землю. Отойдя в сторону, пропускаю двух мужчин и медленно иду вдоль его машины, проведя варежкой по тонкому слою снега на заметённом окне. Смотрю на дом, передёрнув плечами от холода.
Его не было четыре дня. С учётом того, что до этого я скрывалась от всех почти неделю, я не видела его целую вечность...
А что он?
Ему все равно?
Я знаю, что это не так.
Я знаю, что ему на меня не плевать. Не плевать. Просто знаю. От этого в груди скапливается тепло. Если бы ему было плевать, я бы почувствовала. Потому что я знаю, как выглядит безразличие. Очень хорошо знаю.
Я никогда не думала, что может быть так хорошо в чьих-то руках. Никогда не думала о том, что можно так… хотеть мужчину…
Его губ и рук. Его запаха…
О, боже...
“Где ты был?”, - спрашиваю беззвучно, чертя на стекле кружок.
Я скрывалась все те дни, чтобы дать ему время остыть. Но больше не могу терпеть. Просто не могу больше терпеть. Мне нужно его увидеть. Даже злого. Любого.
Я ни о чем не жалею. Но очень хочу помириться. Потому что жить в состоянии раздора просто невыносимо!
“Невыносимо, слышишь?”, - с обидой и тоской проговариваю в своей голове.
Я скучала. Когда ночью закрываю глаза, представляю, что вокруг меня его руки.
Я могла бы жить в раздоре с кем угодно, но только не с ним.
Мы могли бы… просто забыть обо всём…
Сама я ничего забывать не собираюсь. Я не смогла бы, даже если бы захотела. Ни одной проведенной с ним минуты. Ни в тот проклятый день, и ни в какой другой. Всё что я вытворяла тем вечером, проносится перед глазами в мельчайших подробностях. Мне стыдно, но не перед ним.
Перед ним мне не стыдно, чёрт возьми!
Нет ничего стыдного в том, что я чувствую к нему. И если это ему не нужно, тогда…
Боже…
Я не успела подумать об этом. Или не хотела.
Отряхнув варежку о бедро, поправляю шапку и иду к дому. Дорожка расчищена и выглядит, как траншея. Вдоль неё через каждый метр вмятые фигуры маленьких и не очень ровных снежных ангелов.
Достаю из кармана своё ключ, и отпираю дверь, горя желанием поскорее оказаться внутри.
Первое, что я вижу, войдя, - Миру, расхаживающую туда-сюда с Дауром на руках. Одетую в длинный тёплый свитер и синюю юбку, а на её ногах забавные красные ботинки. На Дауре вязаный костюм голубого цвета. Такого же, как глаза его матери.
Мои горящие от холода щёки теперь вспыхивают всерьёз. От неё я тоже скрывалась…
Ох, только не это…
Суетливо обивая ноги, отворачиваюсь к шкафу, делая вид, что чертовски поглощена своей заснеженной шубой.
Я скрывалась и от Тины тоже.
Я скрывалась от них обеих…
Я не слышала, как они вошли…
Боже, не слышала!
Я не знала, как смотреть им в глаза! От всех этих переживаний я почти не ем. Потому что боюсь показываться хоть где-то. После всего, свидетелями чего они стали… хочу, чтобы про меня все кроме Максута забыли. Будто меня вообще не существует!
