– Да вон, около пенечка, как договаривались. Я слово держу, – сказала Лиса.
Рядом с пеньком действительно было насыпано зерно. И надо клевать быстрей, пока другие не налетели.
– Ты только подальше отойди, – попросила Сойка.
– Как скажешь, дорогая, – ласково промурлыкала Лиса.
Сойка начала склевывать зерно. Вкусное, только пахнет почему-то смолой. А пень-то березовый! Она переступила, но левая лапка не двигалась. Прилипла. Сойка бешено рванулась вверх. Не успела.
Лиса, облизываясь, тщательно собрала разлетевшиеся перышки, скатала их в один ком со смолой и зерном, затолкала под корень и присыпала землей. Оглянулась. Вроде бы, никого. Еж скоро умрет от старости, а Сойка уже ничего не скажет. Вот и хорошо.
Как ветер перевесил вывески
Что за непогода разыгралась недавно в городе! Ветер так и гудел, так и свистел! Высоко в воздухе плясали и кружились листья, пакеты, фантики, бумажки и прочий мусор. Весь вечер и всю ночь выла сигнализация и гремели крыши.
Утром дворники сметали сор, рабочие убирали поваленные деревья, владельцы машин чесали в затылках, прикидывая убыток. А еще ветер перевесил во всем городе вывески. Экий шутник! Теперь указатель к центру показывал прямиком на окраину города, «ГКУ ОДГУ ДО РАН» – на винный магазин, «ЦЗН Верхнепужского р-на» – на заброшенную стройку, а «Рыбснабстройнадзор» – на здание городской администрации. Но возмутительней всего была вывеска «Шаурма-пиво», которая лежала боком, уставив указатель прямо вверх. Разве на небесах есть шаурма и пиво? Весьма сомнительно.
Горожане, впрочем, не обратили внимание на перепутанные вывески. Ведь карты в телефонах никуда не делись и показывали верно.
Не люблю трупы и телевизионщиков. Особенно, в такую жару. Но зазвонил черный дисковый телефон, и я снял трубку.
– Убили! – завопили из трубки.
– Адрес диктуйте!
– В Теремке, на съемках! Он тут лежит! – женский голос нешуточно истерил.
– Все остальные живы? – уточнил я.
– Да. Скорее только, – женщина зарыдала.
– Лесная, 40, съемки передачи Теремок-2, верно? Скорую вызвали?
– Неет, он мертвый!
– Ладно, сами вызовем. Лейтенант Прикольников принял, выезжаем.
Я позвонил в скорую. Только закончил разговор, как ожило яблочко-по-тарелочке. Начальство у нас прижимистое, по мобиле лишний раз не позвонит, а городский был занят.
Полковник Федотенков вид имел утомленный. Вентилятор напротив него с жарой, видать, плохо справлялся.
– В Теремке убийство, – сообщил он.
– Так точно, нам только что позвонили, – отрапортовал я.
– Ну разбирайтесь, меня уже спрашивают.
– Выезжаем!
– Хорошо, держите в курсе. Дело на особом контроле, – он зевнул, и тарелочка погасла.
На меня в упор смотрели две пары глаз – Вася и Кэп.
Вася – это Василиса Кирилловна (бывшая Кощеевна) Безродная (бывшая Бессмертная). Отчество и фамилию поменяла совершенно официально, только инициалы остались прежние. А Кэп – почти восточно-европейская овчарка. «Почти» очень большое.
– Вась, отвезешь? – сказал я.
Она кивнула и стала собираться.
– А я? – спросил Кэп.
– С тобой, конечно. Если получится, след возьмешь.
За время нашего отсутствия вряд ли кого еще убьют, а со всем остальным как-нибудь разберемся. Я повесил табличку: «Временно закрыто. Заявления складывать в ящик». И мы пошли к Васиному мотоциклу.
Вася почти весь год ходит в армейских ботинках, черной футболке с надписью: «Death Metal», кожаной косухе, черной, естественно, и в джинсах. А сегодня по случаю жары надела майку-алкоголичку, так что прекрасно были видны и бицепсы, и трицепсы, и трапеция, и все остальное. Стрижка короткая, золотистые волосы ежиком торчат. А татуировок нет. И с алкоголем и куревом ничего не получается, организм отторгает, это она по секрету как-то сказала. Видно, папины гены.
