Они готовились к войне.
– Тревожные времена настали, – сообщил старейшина всему Ордену, как только Виник и майоры известили его о том, что внезапно вернулся Четвертый ковчег. Обычно степенные, названые братья и сестры мастера не выдержали и со скоростью бластерного залпа забросали его вопросами:
– Брат, а где все это время был Четвертый ковчег?
– Брат, а у них есть носитель? Кто командует кораблем?
– Брат, что нужно Четвертому? Зачем они вернулись?
Как ни старался старый оружейник просветить Орден, многое по-прежнему оставалось загадкой.
– Мои названые братья и сестры, о Четвертом ковчеге известно совсем мало, – говорил он, указывая в сторону круглых иллюминаторов в стенах Кузни, за которыми виднелась черная бездна. – У них невероятно мощная система маскировки, мы с такой еще не сталкивались. Майоры пытаются взломать их защиту, но пока им это не удается. Сам же Четвертый хранит молчание. Впрочем, доподлинно известны три вещи. Во-первых, у них есть носитель, во-вторых, они летят к Первому ковчегу.
– А в-третьих, брат? – спросила одна из младших сестер. Ее бритый лоб поблескивал под сдвинутым на затылок капюшоном. Старейшина нервно потеребил бороду.
– У них на борту ядерное оружие.
Члены Ордена испуганно зашептались, и старый мастер поднял руки, призывая всех к тишине. Широкие рукава его багряной мантии сползли к плечам, обнажив мозолистые локти. Успокоились оружейники не сразу, но, когда воцарилось молчание, прозвучал новый вопрос:
– Брат, а у них… есть… оружие Конца?
Говорила все та же юная оружейница, принятая в Орден всего два года назад. Старый мастер заметил, как дрожат ее губы. Сам он в ее возрасте о войне только слышал. «А ведь мы еще только на пороге конфликта», – напомнил он себе. Худшее ждало впереди.
Старик покачал головой:
– Майор Дойл провел первичное сканирование: результат отрицательный. Хвала звездам, они не владеют этим жутким секретом. Впрочем, нельзя быть уверенными.
Предупреждая новый поток вопросов, старейшина заговорил дальше:
– Наша колония готовится к войне. Верховный командующий приказал выковать новые фальшионы. Он намерен вооружить младших курсантов Агогэ.
Члены Ордена неодобрительно загудели.
– Это же святотатство, брат!
– На овладение фальшионом уходит время, брат!
– Брат, необученных новобранцев связь с фальшионом может убить. В Архивах есть упоминания об этом: погибло много юных душ.
Старейшина снова вскинул руки. Сейчас он был как никогда рад, что Кузня стоит особняком и здесь можно говорить свободно, не опасаясь, что их могут подслушать Верховный командующий или майоры.
– Мои названые братья и сестры, об этих рисках мне известно, однако Верховному командующему опасно отказывать. Он только и ждет удобного повода, чтобы лишить Орден независимости. Боюсь, если мы воспротивимся его требованию, он получит именно то, чего хочет: заклеймит нас предателями, как и нашего юного брата, который томится сейчас на гауптвахте.
Ответом ему было холодное, суровое молчание: Орден понимал, что противостояние Винику поставит под удар само их существование.
– Есть еще вопросы насчет приказа Верховного командующего? – спросил старый мастер. – Говорите сейчас или молчите вечно.
Молчание затянулось, сделалось глубже и заключило Кузню в ледяные объятия. Казалось, это ощущают даже машины: они как будто стали гудеть и жужжать тише, словно тоже затаили дыхание.
