– Нет, я ничего не буду делать. И он не приз. Он – человек!
После этих слов я не стала дожидаться ответа и направилась к себе в кабинет. Проходя мимо Лены-секретарши, я увидела, как она, смотря в монитор, бормочет что-то на английском. Уму непостижимо. Никто не обмолвился с Калебом и парой слов. Они не знают что он за человек. Они все не имеют ни малейшего представления, что ему пришлось пережить. Но все, как одна готовы из кожи вон вылезти, чтобы оказаться в его постели.
Что ж, если в нашем офисе решили открыть охоту на сердце Калеба Бейкера, я не собираюсь участвовать в этих крысиных бегах, хотя меня и безумно злил весь этот ажиотаж вокруг его персоны. Если Калеб переключит своё внимание на другую женщину, то оно и к лучшему, правда? Я же именно этого и хочу, чтобы он отстал от меня. Именно тогда я буду счастлива. Так почему же я готова пойти и выцарапать глаза всей женской половине «StroyMansion»?
Я схватила телефон со своего рабочего стола и набрала номер своей лучшей подруги. После нескольких длинных гудков раздался Светкин голос.
– Я тебя слушаю, моя ненаглядная!
Вот мне бы хотя бы каплю её жизнерадостности. Может тогда все проблемы не казались бы такими проблемными.
– Завяли все кусты на деревне. Сегодня в семь у меня дома.
– Я буду.
Это всё, что мы сказали друг другу перед тем, как положить трубки. «Завяли все кусты на деревне» – наш со Светкой знак бедствия. Когда кто-то из нас произносит эту фразу, значит, дела из ряда вон плохо. Не помню, как мы придумали этот безумный позывной. По-моему это было в девятом классе, когда мы первый раз напились. Мы сидели у Светки дома, распивая коньяк, который нашли в баре у её отца. Когда бутылка была почти пуста, а наши тела оказались неспособными самостоятельно передвигаться, её родители приехали раньше времени и застукали нас. В этот момент Светка произнесла этот сумасшедший набор слов. С тех самых пор мы и используем их, как знак чего-то нехорошего.
– Что произошло? – Встревожено спросила Малинина, как только я открыла входную дверь.
– Проходи. Я всё тебе расскажу.
– Конечно, расскажешь, иначе, зачем я здесь?
Светка стянула свою кожаную косуху, и мой рот раскрылся в удивлении. Платье и Света совершенно несовместимы в последнее время, но сейчас она была именно в нём. Тёмно-синее платье из струящейся ткани смотрелось на ней потрясающе. Образ дополняли чёрные ботильоны на высоком каблуке. Всё это неспроста.
– Может быть, ты сначала расскажешь мне кое-что?
– Не понимаю о чём ты, – пробубнила она себе под нос и её щёки окрасил румянец смущения, что не оставило сомнений, что я попала в точку.
– Проходи. У меня бутылка старого доброго Джека.
Света метнула на меня подозрительный взгляд.
– Виски? Всё настолько плохо?
В ответ я лишь неопределённо пожала плечами. Мне нужно время, чтобы начать разговор.
На кухонном столе нас ждали ведёрко со льдом, нарезанный лимон и бутылка. Увидев это, моя подруга не смогла удержаться от смеха.
– Мы с тобой, как два заправских алкоголика.
– Да брось, – отмахнулась я от неё. – Мне просто нужно перезагрузить свои мысли, и я надеюсь, что ты мне в этом поможешь. Только сначала расскажи про платье.
Нервничая, она схватилась за бутылку и начала разливать содержимое по стаканам.
– Ну, это платье я купила в небольшом магазинчике в центре Москвы. Не помню, как он назывался, но…
– Свет, не валяй дурака. Я серьёзно спрашиваю. Последний раз я видела тебя в платье года полтора назад.
