– Хорошо, мы уже пришли, вон наш челнок. – Она подсветила его указателем. – Поговорим позже.
– Конечно, поговорим, а ты подумай, как тебе выглядеть.
– А это зачем?
– Ну, учитывая, что тебе все равно придется себя отождествлять с телом, для присутствия в виртуальном мире, то почему не начать с него. Главное, чтобы тебе нравилось. Поройся в видеорядах, и в моей памяти.
Я подошел к шатлу и увидел двух часовщиков, что-то паявших. Рядом валялись фрагменты обшивки.
– Привет борцам с хаосом!
– И тебе привет, чего так рано?
– Так, просто посмотреть. Птицы на борту?
– Да, в кабине зернышки клюют. – Хохотнул старший из техников.
Поняв, что люди работают и незачем им мешать, я поднялся в шатл, направившись в рубку пилотов. Там я застал картину маслом: три красавца, две птицы и наш системотехник играли в кости на щелбаны. В момент, когда я вошел, системщик отбивал птицам их порции. Звон стоял гулкий и веселый.
– О, комвзвода, заходи, – обрадовались птицы, – четвертым будешь.
– Артём. – Сказал я, протягивая руку.
– Зуун.
– Каан.
Представились птицы, пожимая мне руку по очереди, я развернулся к третьему.
– Петелька. – Промямлил тот.
– Чего тушуешься, система?
– Да как-то неудобно получилось.
– А, что, что такое, расскажите? – Разом загалдели птицы.
– Да так. Была история, да сплыла, да, Петелька? – Сказал я, и, словив его руку, пожал. – Добро пожаловать на борт, система.
– Спасибо, – пискнул Петелька, – можно тебя в трюм на пару слов?
– Идем. – Я развернулся к выходу. Мы вышли из кабины в грузовой отсек.
– Прости, Артём, я не специально, меня просто попросили помочь с экспериментом, толком ничего не объяснив.
– Забей, я уже давно все забыл и не злюсь, бывает. А что там с телом?
– Можем форрейское достать, свежий клон, не пользованный. Нам, дней через десять сбросят характеристики, дадим тебе на выбор.
– Надеюсь, что мне понравится хоть одно, и надеюсь мужские?
– Разные, и мужские, и женские. Да и понравится должны, клоноделы берут в работу лучший генетический материал. А как по мне, так все имперцы уроды.
– А ты, конечно, красавчик.
– А то! – Мы весело рассмеялись.
– Запроси, что там Онезен и мои гаврики, как у них дела.
– Момент. – Радостный Петелька метнулся в рубку, я пошел за ним.
– Вывести на громкую связь? – Спросил он. Я утвердительно кивнул.
– Онезен, это Петелька, системотехник. Борт запрашивает вашу готовность.
– Это Онезен, один-пять, мы уже перевооружились и весь взвод в посадочном туннеле. Я в арсенале ожидаю подхода Норта, чтобы передать информацию о вооружении.
– Артём, на борту, как только Норт будет готов, подадим оба шатла, отбой, конец связи.
– Спасибо, борт, конец связи.
– Ух, как ты их вышколил, нам тут страшные сказки про тебя рассказывали. – Затараторил Каан. – Зверь, говорят, с горящими глазами, тугари поломал, всем глотки рвет. Ужас. А смотрим, нормальный взводный. Вежливый.
– А я всегда вежливый, пока меня не раздражают.
– Как ты уболтал кладовщика? Это неслыханно, чтобы он весь взвод перевооружил.
– Пообещал ему ног сделать как у имперца, две штуки, а то он долго думает, переставляя многочисленные конечности.
Птицы довольно загалдели, и Зуун попросил:
– Артём, сходи с нами на склад к нашему кладовщику. Турбины у нас на пределе ресурса, а он, мур поганый, зажал новые, говорит, старые чините. А часовщики говорят, что их легче заново сделать, чем отремонтировать.
– Не парни, я и так полпалубы запугал. Просто будьте смелее. А наедут на вас, скажите, что, мол, не корысти ради, а токмо для соблюдения безопасности полетов. А этот саботажник и друг мутантов специально хочет загубить технику и людей. Где-то так, и пожестче с пауком, они хоть и страшны на вид, да трусливы.
