Возвращение домой. Что я узнал, пока искал предназначение - страница 3

Можно сказать, что к окончанию учебы в вузе я «сидел на двух стульях»: душа подпитывалась и отдыхала в йоге, изучении эзотерической литературы – но нацеленность на хороший заработок, модные вещи и роскошную жизнь (в будущем) тоже никуда не делась.

Невозможно по-настоящему отказаться от материального, не попробовав его, иначе это просто подавление своих желаний, которое ничем хорошим обычно не заканчивается. Решив пойти на компромисс, я сказал себе: «Игорь, раз тебе все это нужно, поработай полгода, накопи денег, а потом поедешь в Индию и будешь там серьезно изучать йогу, оно того стоит». Внутренний голос и интуиция хором твердили: «Разреши себе эту крайность, проживи ее, а потом пойдешь в другую сторону».

Интересно, что это своеобразное внутреннее пророчество сбылось, хоть и не в точности: проработал я не полгода, а целых семь лет, и вместо йоги в Индии случились ретриты в Таиланде, но в целом маятник все равно качнулся туда-обратно, от одной крайности в другую.

На самом деле я очень рад, что все сложилось именно так. Очень здоровое чувство для молодого мужчины – «могу зарабатывать, пригласить девушку в романтическую поездку, купить машину». Как ни крути, но эмоции от вождения BMW, подаренной родителями и купленной самостоятельно, совершенно разные!

Уже на финишной прямой, перед дипломом, я тщательно подошел к вопросу будущего трудоустройства. Проанализировал рынок, выяснив, что не все юридические фирмы одинаково хороши. Особенно меня привлекали западные компании, их филиалы в России – там была самая престижная работа: крупные сделки, международная корпоративная культура, зарплаты гораздо выше, чаще всего – в валюте.

В такие фирмы, как это ни удивительно, брали людей без опыта, но из вузов уровня МГИМО, МГУ и Высшей школы экономики. Приглашали самых талантливых студентов, обучая их «с нуля» специфике деятельности компании. Некоторые мои одногруппники пошли работать в МИД, и у меня тоже была возможность построить карьеру дипломатического сотрудника. Платили там 20 000–25 000 (рублей, естественно), и надо было вписаться в систему сразу надолго. Первые пару лет протирать штаны в высотке на Смоленской, а потом, может быть, тебя отправят в какую-нибудь страну Африки на годик… Мне это казалось совершенно неинтересным. Какие 20 000 рублей? Я хотел все и сразу.

Одна из западных компаний с филиалом в России приняла меня на работу – казалось бы, потрясающий подарок судьбы. Мне, новичку, сразу начали платить в долларах – в рублях тысяч 200, наверное, по тому курсу, – и это на время завершения учебы в институте. После – повысили, по-моему, до 300 тысяч, и потом повышали каждый год.

С одной стороны, я был просто в восторге, с другой – в глаза быстро начали бросаться определенные странности.

Например, я до сих пор не забыл первый рабочий день. У фирмы был шикарный двухэтажный офис со своей террасой, точно в американском фильме, плюс собственный шеф-повар: каждый день – королевское меню с красной рыбой, деликатесами, сырами, салатами. У мальчика, который до сих пор жил в общежитии и приехал на метро в заношенных до дыр штанишках, поскольку новые купить еще было не на что, от соприкосновения с этим изобилием, конечно, началась эйфория.

И вот представь себе общую картину: лето, классная погода, уличная терраса… Я набрал тарелку вкусной еды и направился к другим ребятам, старше меня года на три-четыре, в надежде завязать разговор – но внезапно заметил, что на них «нет лица». Они не улыбались, у них были потухшие глаза и замученные, серые физиономии. «Вы чего, посмотрите по сторонам, какая красота, как вкусно кормят, как нам повезло», – думал я, но другие работники этой радости точно не разделяли. Почему?