Вскоре завыла сирена. Давление слегка упало, последовал толчок – если бы не страховочные ремни, то человека, скорее всего, бы вообще выкинуло из кресла. С минуту Ленарда вдавливало в ложе то с одной стороны, то с другой – это работали маневровые двигатели. Потом на несколько секунд предметы опять потеряли вес, а затем последовала уже не прекращающаяся тяга в одном и том же направлении. Заработали ходовые. Каюта начала вращаться – медленно, почти незаметно, только голова немного закружилась. Потихоньку-полегоньку вес увеличился. Минут через двадцать гравитация достигла половины стандарта и остановилась: видимо, капитан решил, что принятым на борт людям после нескольких лет на планетоиде сразу перейти к полновесной силе тяжести окажется тяжело. К этому моменту пол, который сначала был стеной, принял почти горизонтальное положение. Но не совсем – окончательно «полом» он станет, лишь когда вращение будет соответствовать уровню в 1G.
Разгон – дело хлопотное и длительное, поэтому до момента, когда капитан попросил его высочество прийти к нему в каюту, Ленард успел вздремнуть и съесть принесённый матросом обед. А заодно обдумать как стратегические планы, так и схему разговора с Рошером.
Для разговора командир корабля пригласил принца к себе, поскольку капитанская каюта являлась, после рубки, вторым по защищённости помещением на крейсере. Она была очень похожа на выделенную принцу и при этом сильно отличалась. Ненамного больше размером, зато на стенах висели настоящие картины на холстах маслом. Лес, море, городской пейзаж. Удачно вписываясь в стандартный интерьер, они придавали комнате-кабинету уютный и жилой вид. В углу – небольшой шкаф с десятком самых настоящих книг, в другом углу – прозрачный куб, внутри которого росла живая роза.
Брифинг затянулся больше чем на час – адмирал Керьен, организовавший интригу с крейсером в помощь принцу, вместе с информацией о смерти императора передал для Ленарда по возможности полную информацию о происходящем в столице и на центральной планете. Закончив с разбором новостей, Ленард перешёл к разговору, ради которого вообще затеял это совещание на двоих.
– Господин капитан, мне сообщили, что захваченные убийцы признались – их послал мой кузен.
Рошер на секунду застыл, потом медленно кивнул и молча с интересом посмотрел на собеседника. Разгон едва закончился, из пленников не то что признание добыть, даже наспех допросить их ещё не успели. Да и никогда не говорят наёмным убийцам имя заказчика. Исполнитель сколько угодно может догадываться, эти догадки никакой юридической силы не имеют. Но если его высочество сейчас с такой уверенностью говорит, намёк прозрачен, и признание добудут…
– Сами понимаете, эту информацию как можно скорее надо передать в адмиралтейство. Но молодые офицеры иногда службу несут неаккуратно, в итоге сообщение могут перехватить посторонние гражданские лица. Вы, как капитан в дальнем походе, имеете право такого офицера сразу же уволить из рядов вооружённых сил. Я же как раз ищу себе секретаря, мой погиб на станции, остальные люди ранены. А других гражданских лиц на крейсере нет.
Капитан замер, как неподвижная статуя, почти на полминуты. Дальше улыбнулся краешком рта и, осторожно роняя каждое слово, ответил:
– Вы правы, ваше высочество. Качество подготовки молодого пополнения оставляет желать лучшего. Увы, даже на таком корабле, как наш, попадаются офицеры, которые халатно относятся к инструкциям. Думаю, в ближайшее время я лично проинспектирую различные службы корабля на предмет недочётов и исполнения должностных обязанностей. И начну с отдела связи.
