– Та-а-ак! – протянула я. – Но тогда получается, что нападение в театре не было случайным! Ждали именно вашу жену! Некто знал, что она очень впечатлительная женщина, и планировал напугать ее для того, чтобы она потеряла ребенка! Ценности же взяли для отвода глаз, а Тамара Евгеньевна попала под эту раздачу просто за компанию! А это значит, что вы кому-то крепко насолили и вам решили вот так изуверски отомстить. Думайте, Виктор Евгеньевич, кому вы дорогу перешли!
– Не совсем так, – сказал Базаров и, помолчав, объяснил: – Дело в том, что Наташа вынашивает детей Тамары и Игоря. Там двойня!
– Что?! – воскликнула я. – А сама Тамара?
– У нее оказалась врожденная патология, и она совсем не может иметь детей, – отвернувшись, сказал он. – Она только изображает беременность.
«Вот они – неизвестные ранее факты! – подумала я. – Теперь понятно, зачем меня попросили подождать в холле! Чтобы Тамара успела накладной живот надеть!»
– Извините, Виктор Евгеньевич. Я понимаю, что тема эта деликатная и не слишком для вас приятная, но расскажите мне все с самого начала.
– Придется, – нехотя согласился он и начал: – Игорь очень тяжело переживал гибель своей семьи! Только время, сами знаете, все лечит, да и о наследниках подумать надо было. А то кому дело оставлять? Кто его бизнес продолжит? Жениться абы на ком он не хотел. Кукла, у которой только деньги на уме, ему и подавно не нужна была. А Тому он с самого детства знал – мы же с ним с одного двора. Она у нас поздняя, родилась, когда маме с папой уже хорошо за сорок было. Случайно, в общем-то, родилась! Вот посовещались мы все и решили, что хорошая из них пара получится, и не ошиблись.
– Как же так? Без всякой любви? – удивилась я и тому, что Дроздов женился по чьему-то (видимо, материному) решению, и тому, что Базаров ни звуком не упомянул о Погодиной, но, сделав себе эту заметку на память, решила разобраться в этом потом – судьба Дениса сейчас была намного важнее.
– Любовь случается что и проходит, – уверенно ответил Виктор Евгеньевич. – А вот теплота душевная, отношения почти родственные – это понадежнее будет!
– Что-то я не заметила… – не выдержав, сказала я. – Вы-то к ним сразу бросились, а вот он стоял, как чужой!
– Вы не правы, Татьяна Александровна! – покачал головой Базаров. – Я Игоря всю жизнь знаю и поэтому могу вас уверить, что ему было и больно, и горько, и разозлился он страшно. Только не мог он на людях свои чувства открыто выражать. Не мог он позволить, чтобы люди позлорадствовали, что у самого Пейрака вдруг такое несчастье! Неужели вы полагаете, что его все без исключения любят? Да ни в коем случае! У него до черта завистников и недоброжелателей! Только никто не решится противостоять ему в открытую, а вот посудачить за спиной! Перемыть косточки ему и его близким – это сколько угодно! А уж когда такой повод нашелся, так это для них – пир духа и именины сердца! Вот он и привык сдерживаться на людях.
«Если бы любил по-настоящему, то плевать ему было бы на все с самой высокой сосны! – подумала я. – А вот когда по чужому решению женят, то тут можно и спокойствие сохранять!» – подумала я и спросила:
– Вы Игорю Николаевичу сообщили о похищении?
– Конечно! – воскликнул он. – Это же его дети! Он приказал во что бы то ни стало найти мальчика, а его самого постоянно держать в курсе дела!
– Давайте вернемся к Тамаре, – предложила я.
