Киваю и хочу уже уйти, но, в последний момент, спохватываюсь.
А крыс потрошить, если подстрелю, чем? Да и лапы, не отгрызать же их.
– Рафик? А нож у тебя есть?
– Канэшно, дарагой! Вах! Старый стал! Забыл! Вот, держи, – на столе появляется дешёвый нож с рукоятью, штампованной из пластика.
Дерьмо, конечно, но мне и этот сойдёт.
– Патронов ещё возьмёшь?
На его ладони лежит коробочка – точно такая же, что он отдал мне по записке Михалыча.
Отрицательно мотаю головой – денег и так мало.
– А почём? – Цену узнать лишним не будет. Сейчас, с тремя магазинами, у меня 24 выстрела. Ещё 6 – в кармане, коробка на три десятка была.
– Четыре за монету.
– Киваю. Значит, две монеты – магазин. Ну, не так уж и дорого, зная, что за тушку мне дядя Боря 25 отвалит.
– Иди, стреляй, – кивает продавец на выход: – Настрэляешь, приходы – я тебе нормальный ствол подготовлю.
В его руке появляется револьвер. Самый обычный, с барабаном на шесть патронов. Это всяко лучше, чем та игрушка, что торчит у меня за поясом. Заряжать, конечно, долго, но бьёт хорошо.
– Сколько? – Киваю на револьвер.
– Сэм сотэн. Тэбе, как гостю, скидку сдэлаю. За шест-восэмдесат отдам. Всего, – качает он головой: – Пара-тиройка днэй и он твой. Вах! Какой ствол! – Подняв пистолет, он толкает барабан и тот с визгом делает несколько оборотов вокруг оси, быстро замирая на месте. Ясно, складской. Даже консервационную смазку не удалили. Это и хорошо, и плохо. Но, при любом раскладе, мне этот ствол не светит – нищий я.
– Принято. – Развернувшись шагаю к выходу.
Что ж… Собачки, так собачки. Поохотимся.
Спустившись по ступенькам подзываю к себе Бродягу, всё это время висевшего в стороне от входа.
Спросите – а чего я его с собой не взял?
А зачем?
Да и не знаю я местных правил. Пока не знаю. А вдруг тут дроидов конфискуют без предупреждения, стоит им на территорию чужой собственности попасть? Вокруг же – разруха, а тут такое богатство само в руки летит?!
Не, лучше так, пусть снаружи подождёт.
– Дело такое, – в двух словах описываю ему текущие расклады: – Делаем так, – подвожу итог, радуясь, что он не перебивает: – Я, сейчас, на собак. А ты иди крыс валить.
– Может наоборот?
– Не, именно так. Крыс ты уже знаешь, а вот собачки ни мне, ни тебе, незнакомы. Вот отгрызёт она тебе манипулятор – где чинить будем? Тут и близко ничего подобного нет.
Спорить, к моему облегчению, он не стал – просто качнул корпусом и поплыл прочь, нацелившись на ближайший проход меж домами.
А вот я – задумался.
Чтобы Бродяга, вот так просто, без споров, согласился? Нет, вот чего-чего, а подобного за ним не водилось. Может так поле действует? На его электронику? Так она же только оболочка, сосуд, если это применимо, для души по сути неживого создания.
Ладно. Отложим, пока, этот момент в сторону.
Меня ждут собачки, а потому, развернувшись в противоположную сторону, шагаю к проходу, противоположному тому, за которым только что скрылся мой напарник.
Помните, что я говорил про этот пистолет?
В части собак? Вот-вот.
Действительность оказалась именно такой, как я и описывал.
Первого пса я завалил легко – лохматая дворняга, выскочив из густой травы на дорогу, уселась чесаться, опрометчиво подставив мне бок.
Три выстрела – до неё было не более десятка шагов, и псина, не издав и звука, валится на дорожное покрытие, заливая его кровью.
Схватив её за лапы оттаскиваю под купол, где, поменяв магазин, отпиливаю грязную лапу.
