Подумав об этом, Таранос усмехнулся про себя. Гволкхмэю будет невдомек, что перемещением Врат он окажет им большую услугу. Если жители светлого города не горели особенным желанием бросаться в атаку на Градерон, то уж градеронцы точно совсем другого склада и с радостью поддержат нападение отступников. Не все, но наверняка многие.
Таранос внимательно осмотрел все, что мог. Он не особо надеялся на чудо, но все равно был разочарован – Алгола нигде не было. Очевидно, его навсегда погребли под собой глыбы льда.
Он еще раз убедился в том, что извлек максимум пользы из осмотра горы и стал спускаться вниз. Теперь, когда он знал, что Врата Рассвета, покуда они находятся здесь, ему не нужны, можно и показаться мельком воинам Заката – пусть знают, что расслабляться рано. Пусть сделают ошибочные выводы.
Так Таранос и поступил. Бесшумно подступив к одному из охранников, в ведении которого была не сама гора, а проход чуть дальше, он метнул в него один из своих кинжалов – отравленный, вдруг повезет?
Но нет, воин Заката почувствовал его присутствие и вовремя увернулся. Не тратя времени даром, он кликнул товарищей и выхватил из ножен меч. Однако дождь по-прежнему служил Тараносу добрую службу: он заглушил крик и заметно сбавил уверенность молодого воина, понимающего, что при такой видимости он вряд ли имеет большие шансы на победу. Если он и разглядел Тараноса, то только его смутный силуэт, скользнувший к тому месту, куда упал отравленный кинжал. Расставаться со столь действенным оружием он не собирался.
И тут судьба словно бы решила удовлетворить прихоть Тараноса и отметить здесь свое присутствие более значимым поступком. Неистовый ветер вызвал неподалеку небольшой обвал. Воин Заката, подумав, что причина шума – его враг, обернулся, и в этот момент Таранос, взмахнув рукой, выпустил из кольца преследователя черную молнию. Несмотря на ливень, огонь охватил воина мгновенно, раздался дикий крик, на который тут же кинулись остальные, но все было тщетно. Когда другие воины Заката подоспели на место трагедии, Таранос, смеющийся в голос, был уже далеко, а они ничем не могли помочь своему товарищу.
Весьма довольный собой, Таранос, понимая, что воины не смогут догнать его, неспешно углубился в запретную территорию, хищно поглядывая на те горы, где, как гласила книга, хранятся сокровища. Но, увы, проклятия пока не позволяли завладеть ими. Не раз и не два Таранос пытался, применяя Солфордж к отступникам, заставить их взять драгоценности, однако все они погибли, едва коснувшись их. Этого было мало: чтобы взять сокровище без вреда для себя, оно должно быть вынесено за пределы проклятого места. Таранос сделал вывод, что случается это крайне редко, но все еще не терял надежды. Он не знал, как Розетте удалось завладеть Солфорджем, мог только предполагать, что Балиан, схватив браслет, в ту же секунду бросил его девушке. Нужно было действовать быстро, но те, кого Таранос держал во власти Солфорджа, по его собственному выражению, «притормаживали». Оставалось только найти безумца, который попробует выкинуть подобный номер добровольно, и, надо сказать, Таранос трезво оценивал ситуацию и понимал, что таковой вряд ли найдется. Разве что опять привести кого-то из Дилана, но успех подобного предприятия был и вовсе фантастикой, по крайней мере, без помощи пергамента.
Думая об этом, Таранос подходил все ближе к горе Солфорджа. Он знал, что где-то неподалеку бродит воин Заката, и решил еще раз использовать силу внушения, чтобы попытаться завладеть каким-нибудь сокровищем. К тому же, он понимал, что убийство или же исчезновение второго воина, да еще так далеко от Градерона, вызовет у всех смятение. Ведь никому невдомек, как быстро можно преодолеть такое расстояние, если пользоваться тропами запретной территории.
