– О! Извините, но минут десять назад вы выглядели гораздо хуже.
– Возможно, – сказал Шумер.
Сосед с «дипломатом» с живостью повернулся.
– Нет, действительно! – он отклонился в сторону и слегка прищурился, чтобы рассмотреть левую сторону Шумерова лица. – У вас, прошу прощения, бровь разбита была. А сейчас… сейчас только некая желтизна, и все.
– Значит, я ничем не рисковал, – сказал Шумер.
– Еще скажите, что вы бессмертный.
Шумер промолчал.
– Вот если б я был бессмертный, – произнес Дима, – хрен бы меня в такой поезд заманить можно было!
– И че ты тогда тут делаешь? – с вызовом спросил старлей. – Богатенький он, видите ли, а тоже, вместе со всеми, в общем вагоне. Че так?
– Киря, – затеребила его жена.
Но военный только сморщился.
– Отец машину отнял, – глядя в окно, сказал Дима.
– А на такси?
– Ага, там такие цены заламывают!
– Мы хотели сначала на автобусе, – сказала Людочка, – но маршрут отменили. Раньше был маршрут «Телегин – Пустов».
– Где теперь тот маршрут? – вздохнул сосед. – Кажется, междугородные перевозки вообще прикрыли.
– Бессмертие, – произнес вдруг Шумер, – все люди мечтают о бессмертии. Но что является его противоположностью? Смерть? Нет, одиночество. Бессмертие человека без человечества бессмысленно. Оно приподнимает его над ежедневной суетой, которая и составляет человеческую жизнь, и тем же самым отторгает за ее пределы. Добившийся бессмертия или каким-то образом приобретший его перестает чувствовать себя частью того мира, в котором он находился изначально. Да, в некотором роде, это можно сравнить с перерождением, с рождением. Но следует ли за этим рождением что-то еще? Ведь преимущество в бессмертии у человека перед человечеством всего одно: он начинает видеть однообразие жизни. Вернее, он прозревает, что всякое развитие есть всего лишь череда смертей. И сильные, и слабые мира сего превращаются сначала в мертвецов, затем – в могилы и надгробные плиты, потом на них прорастает трава, наносится слой почвы, их имена забываются или кочуют в памяти тех, кто умирает в следующую очередь, пока не остается ничего. Кости, может быть, фрагменты чудом сохранившейся челюсти. Такое одиночество чаще всего порождает безумие. Это медицинский факт. Потому, может быть, версия о том, что наш мир создал сошедший с ума от одиночества демиург, имеет право на существование. Но тогда бессмертие и одиночество тождественны? Или – каждый, кто бессмертен, одинок, но не каждый, кто одинок, бессмертен? Возможно, вовсе не спасения от одиночества ищет человек в бессмертии. Но чего тогда? Ведь бессмертие, в сущности, от самого человечества неотделимо, поскольку является движущей силой его развития, а вся человеческая история единственно может рассматриваться как множество попыток его достичь. И здесь мы приходим к выводу, что один бессмертный человек не сможет разрешить неизменное противоречие, возникающее в собственном бессмертии…
Шумер умолк и оглядел своих невольных слушателей. Все они смотрели куда-то в пустоту, глаза их были неподвижны, дыхание – едва заметно.
Через секунду, через пропущенный такт сердцебиения очнутся. Но держать, держать их – получалось. Он улыбнулся.
– Значит, бессмертными надо делать всех? Что же мы получим в результате? Мы неизменно получим то же человечество с его множественными болезнями, страстями и пороками, только бессмертное. Есть вероятность, да, она есть, что обретя бессмертие, изжив основное препятствие к самосовершенствованию, люди, в большинстве своем, в подавляющем большинстве, обратят себя к созиданию, к исследованию удивительной своей природы и к изучению окружающего их мира. Но вероятность этого ничтожна. Почему? Потому что это самое бессмертие послужит для людей универсальным оправданием собственных слабостей. Самосовершенствование всегда можно будет отложить на потом, до лучших, подходящих времен. Найдутся тысячи, миллионы других занятий, не требующих от человека умственных и физических усилий или требующих их по минимуму, тем не менее, как выяснится, более срочных, более необходимых. Появятся тысячи, миллионы причин, по которым лучше не делать ничего, не развиваться, быть как можно проще, забыть, не заморачиваться, в конце концов, объявить все бессмысленным и бесполезным. Вредным. Гарантировать же можно одно: бессмертный человек с удовольствием станет тратить время и силы на то, чтобы насолить своему бессмертному ближнему. Унизить его, продвинуться самому. Представьте на мгновение миллиардный пантеон богов, плетущих бесконечные интриги. Это оно, человеческое бессмертие. Не самый приятный взгляд.
