То, что сказал жесткий, хоть и молодой, мужской голос, заставило Алису вздрогнуть и разогнало ее воспоминания.
– Ну да, под описания ревнивого соперника тот переросток с моста не походит – слишком молод. – Пауза, видимо, для размышления. – Жена уж слишком в возрасте… Ревновать, хотя в наше время…
– А еще к кому? – голос переводящего диалог до этого слегка надломился.
– Ты что, Лужин? Не видел лицо администраторши? Ты сколько уже в органах?
Шум отодвигаемых стульев. Прощание, извинения.
– Пусть позвонят, когда проверят бухгалтерию! Черт знает, где искать мотив…
Алиса замерла: перед ней в проеме двери высокий человек. В глазах жесткость и недоверие ко всему вокруг. В руках мнет сигарету.
– Ты кто?
– Аля, продавщица.
– Директора знала хорошо? – Сигарета в губах, взгляд жестче.
– Нормально. – Аля пожала плечами, отстраняясь, чтобы дать пройти. – По работе, как и все…
– Не ссорились?
– Да нет… Виделись-то пару раз: во время найма и… – Алиса сглотнула слюну. – Я здесь всего несколько месяцев.
– Ну-ну… Иди… Лужин!
Они уходят с напарником, подмигивающим ей весело. Из коридора с эхом доносится:
– Несколько месяцев… Я за эти несколько месяцев поседел, сон потерял, жена почти ушла с детьми, – долетело эхом до слуха Алисы. – Что за город?
Он скорее был голландец, чем англичанин. Вежливо предложил Алисе сесть. Разобраться в финансовой отчетности, подробно. Угостил чаем. Сделал комплимент ее английскому. Ей. Математическим способностям. Полчаса говорили на отвлеченные темы. Затем с улыбкой предложил временно, на несколько месяцев, занять место… директора(!).
– Молодость, перспективы, развитие… – Он улыбался несколько неэтично – слишком широко, во весь рот. – Я подумываю о глобальном расширении в сфере торговли, возможно, у вас большое будущее, Аля. – Он исковеркал, как мог, имя из трех букв. – А у нас с вами в будущем тесное сотрудничество, поработайте для начала здесь …
Она едва пережила этот день. Оставив косые взгляды, усмешки и открытую неприязнь в стенах магазина, Алиса медленно шла домой. Не спеша – впервые она боялась увидеть сына. Своего любимого Вольку.
*
Андрей и Евгений все там же на балконе. Луна как будто тоже неизменно с ними. Вино, кальян как продолжение разговора. Но тишина – раздумье после нескучного рассказа. Глухой крик болотной выпи доносится издалека. «Пробуждает», сигналом дает продолжение диалогу.
– О чем ты думаешь, скажи?
– Кому продался я…
– Я хоть и не инсайдер, лишь посторонний наблюдатель в этом деле, но это, как мне кажется, как раз-таки и очевидно…
– Значит, должен быть и ответ в другую сторону, точнее, вверх, чтобы отбелить себя и жить спокойно или умереть не менее спокойно…
– Как-то все звучит трагично, – Евгений кальяном побурлил и выдохнул обильно дым, – не находишь? Чтобы вот так прийти в себя, подняться с самого дна, после того, что было!? И спокойно умереть…
– Я устал этого хотеть…
– Но это в прошлом! Теперь-то ты живешь, не прозябаешь, тем более не умираешь. – Евгений дымом поперхнулся от очередной затяжки. – Оглянись вокруг, она прекрасна – жизнь, и тебе понять доступно дали: бежать не надо, надо дальше жить!
– Подвох я чувствую, и странно, – Андрей оглянулся вокруг, словно в первый раз он на балконе этом, – что ты не видишь этого… Сам знаешь, где лежит бесплатный сыр.
– Оставь ты фразы и пословицы, затертые до дыр. Ты в прекрасном положении, больше позитива, с тобой случилось то, что я готов бы испытать и сам. Это не квест и не за деньги, щекочет нервы адреналин на грани жизни и ее концовки. – Евгений встал, прошелся по длине балкона, снова сел. – Только я испытал бы это все от скуки, ты же… отлично выглядишь, здоров, после долгосрочной муки. Да я устал тебе твердить, уже и сам запутался, тебе надо просто жить…
