Три месяца. Три месяца – целое лето – мы провели в главном замке Фростонии. В могучей ледяной клетке для кого-то, в месте освобождения и возможностей – для меня.
Три месяца – три коротких, пролетевших, словно мгновение, месяца – я училась держать в руках оружие и щит, училась носить броню и защищаться. Я вставала с рассветом и торопилась к Брюнхильде, чтобы вернуться в постель с закатом и тут же провалиться в сон, как младенец. Может, для богатыря или витязя это лишь детские игры на деревянных мечах, но для меня – целое путешествие.
И, может быть, это путешествие стало даже важнее, чем всё то, что мы пытались сделать для спасения мира. Важнее для моих рук, пропитавшихся невиданной силой и жгучим теплом, важнее для моих ног, горящих праведным пламенем, важнее для моей души, закалившейся прочнее стали.
Может, я не мастер и не богатырь, но я – воительница.
Феникс всё это время служил мне напоминанием о том, к чему я стремлюсь. Он не раз посещал мои учебные бои: молча приходил и молча уходил, да так незаметно, что порой о его присутствии я узнавала только со слов Олава, который тоже меня часто навещал. Общение со мной или Гили Феникс предпочитал совместным с Захарией чтениям в библиотеке и долгим нудным разговорам с придворным магом Локи. Гили, общавшаяся с Захарией, приносила слушки, что Феникс обучается тонкостям магии, на что мне тут же пришло в голову: «Да он же украл мою задумку!»
Хотя мне всё равно, что там делал Феникс. Главное, чего я достигла. Главное, что я смотрю в зеркало и вижу ту зверицу, которой являюсь на самом деле.
А вот Гили стала часто проводить время с Захарией. Немудрено: мы с Фениксом постоянно пропадали с советниками Олава, а они вдвоём оставались не у дел. Зато они бродили по окружающим деревням и рассказывали по вечерам местные забавные истории.
Даже захотелось помочь Олаву и его народу. В любом случае, когда у меня есть сила, мне нет никакой нужды торопиться со «службой Проводника». Даже если он не захочет помогать Олаву, это сделаю я.
А – видит Матушка – помощь ему и впрямь нужна.
* * *
– Госпожа Брюнхильда! Срочное собрание! – пробежав сквозь поле, громко заголосил гонец.
– О, срочное, значит. С чего это они решили прервать нашу с малявочкой тренировку? – ответила ему верховный ярл, забрасывая на плечо излюбленный молот.
– Нимфы. Нимфы вернулись!
Удивлённая, я отложила свой учебный топор и огляделась по сторонам. Странно. На дворе по-прежнему лёгкая прохлада, местами лежит снег, трава тянется к солнцу.
– Что-то тут не так. Пойдём, малявочка, узнаем, какую панику эти мужики опять развели.
– Да, конечно, – выдохнула я, поправляя волосы.
Как и были, остались короткими. Я не стала их отращивать: в мирное время ещё будет такая возможность, а сейчас это невыгодно – схватят ещё за них. По утрам Гили подвязывает мне спереди две косички и сплетает их на затылке, чтобы локоны не мешались. Но мех на ушах я стригу! Я же не звер какой-нибудь, чтобы вся зацвести.
В конце концов мы сбросили броню и оружие и выдвинулись. Если раньше путь занимал у меня довольно много времени, то сейчас я быстрым шагом за считанные мгновения оказывалась у ворот замка. Переманила привычку Брюнхильды вечно куда-то торопиться.
– Мира! Наконец-то! – Я и не заметила, как позади на меня напрыгнула Гили. Как и всегда, она совсем не казалась тяжёлой. – Наконец-то мы покинем это скучное место!
