В его взгляде зажигается надежда.
– Надо выпить таблетки от аллергии на всякий случай – достаю из кармана таблетки и даю ему одну в ладонь. Помогаю запить её водой.
– Спасибо – с тяжёлым вздохом опускается на подушку.
– Руслан теперь ты должен сообщать мне обо всех неприятных моментах, которые возникают где-либо. Жжение, зуд, боль, тяжесть дыхания, ну или вообще, если плохо тебе. Это очень важно, чтобы не пропустить начальные признаки аллергической реакции.
– Хорошо, не переживай, пока я себя нормально чувствую – он тихонько касается моей руки, его пальцы оказываются горячими, вспоминаю про температуру и прикладываю ладонь к его лбу, горячая, вот же, блин.
Он удивлённо смотрит на меня.
– Мне кажется у тебя жар – поднимаюсь с кровати – я сейчас принесу градусник.
Выбегаю в коридор, благо пост Ани рядом. На посту никого. Вот же. Осматриваю стеллажи возле стола. Нахожу градусники, обработанные, слава Богу.
Беру один и возвращаюсь к Руслану.
– Давай померим – ставлю ему градусник.
– Марин не переживай так – он берёт меня за запястье и притягивает на кровать – это всего лишь температура.
– Ты себя хорошо чувствуешь? – не могу удержаться и провожу по его мягким волосам.
– Очень – он улыбнулся.
– Обманываешь – подкалываю его.
– Нет, правда спасибо, и прости ещё раз. Иногда я бываю невыносим, наверное, поэтому со мною никто не общается – грустно улыбнулся.
– Как это? А девушка, что приходила к тебе сегодня?
– Лина? – он удивился – она просто случайная знакомая.
Странно.
– Девушка одного пациента вашего же центра. Григорьева Дмитрия.
– У него тоже проблемы с позвоночником?
– Да, он снимал у меня квартиру, оборудованную под колясочников.
Колясочников? Да что с тобою произошло?
– У тебя есть такая квартира? Это же очень дорого оборудовать.
По его лицу проскользнула волна боли и какой-то безысходности, отчаяния.
Я поняла, что очень задела его вопросом, хочу извиниться, но он отвечает.
– Родителям ничего не жалко было для брата, они ему бы луну с неба достали, если бы он захотел.
Если у него такие богатые родители, то почему он лечится по бюджету у нас? Похоже, все лавры достаются только брату…
– Теперь это квартира моя, я жил в ней, когда – осекается – не мог ходить, а теперь её сдаю, чтобы было на что жить.
Какой-то резонанс в отношении к нему. Не мог ходить?
– Что случилось с тобою? – не могу удержаться от вопроса
Он зажмурился, словно ему очень больно.
– Прости, я не должна лезть к тебе с расспросами – беру его за руку.
Он тяжело выдыхает, словно решается на что-то очень серьёзное.
Всё пережитое за эти полтора года снова возникает перед глазами. Авария, больница, родители, слова отца, потом мой персональный ад, нет не хочу вспоминать всё это с силой закрываю глаза.
– Прости, я не должна лезть к тебе с расспросами – слышу Марину и ощущаю её тёплые, и мягкие пальчики она сжимает мою ладонь.
Зачем тебе это рассказывать? Это моё, моя боль, моя жизнь…
Она пристально вглядывается в глаза, что тону в них какое-то время. Не надо её посвящать во всё это. Она ведь будет меня жалеть, а это хуже всего. Нет.
Но внутри словно прорывается наружу всё, что копилось во мне всё это время.
Пытаюсь нормально выдохнуть, но не получается успокоиться совсем.
– Всё будет хорошо, я тебе обещаю, слышишь – она тихонько гладит по плечу, а меня словно током прошибает от этого.
Она уже меня жалеет…
По её щеке скатывается слеза, она смахивает её и смущается.
