– Должны же быть в жизни маленькие радости.
– И то верно.
– Передавай от меня привет Тони!
***
Пройдя через холл, детектив спустился в подвал, где располагался архив. Он представлял собой лабиринт из высоких металлических стеллажей, заполненных пыльными коробками с файлами. На полках, в бесконечном порядке, хранились папки с делами, каждое из которых было куском чьей-то жизни, иногда трагедии. Каждый ящик или коробка, были аккуратно пронумерованы и помещены в соответствии с десятичной системой Дьюи.
Воздух был спёртым и тяжёлым, пахло плесенью и старой бумагой. Со светом здесь проблем не было, освещение лилось белой приятной волной.
Детектив подошёл к большому деревянному столу, заваленному стопками старых документов и фотографий. За ним стояла доска, на которой висела карта города.
Дальше по коридору располагалась небольшая комната для допросов с односторонним зеркалом, через которое можно было наблюдать за происходящим внутри. Комната была тесной и душной, с голыми серыми стенами, одним металлическим столом и тремя стульями.
Единственным звуком, нарушавшим тишину архива, было тихое потрескивание ламп и шорох бумаги.
– Ну и где же великий хранитель чужих историй?
Из лабиринта послышался глухой удар.
– Ай! – воскликнул мужчина, стукнувшись головой о стеллаж. – Иду-иду! – торопливо сказал он.
Уже через минуту появился местный соглядатай.
– О, да это же братец Брайан! – радостно начал он, идя к Томсону с объятьями.
– Оставь телячьи нежности при себе, Тон… – не успел докончить детектив, как крепкие волосатые руки стиснули его, будто тиски. – За-ду-ши-шь… – с тяжестью прохрипел он, бледнея на глазах.
– Да брось, старина, я же знаю, тебе нравится! – рассмеялся здоровяк, разжав два молота.
Тони внушал ужас. Он был ростом под два метра. Лицо овальное, нос большой и сплющенный, щёки румяные. Волосы на голове у него отсутствовали, зато под носом растут знатные пышные усы, а с подбородка тянется рыжая борода. Тони, как всегда, при параде – пурпурная рубашка с малиновым галстуком, поверх неё жилет, чёрные брюки с подтяжками и начищенные до блеска туфли. Хоть у него и весит живот, толстым его назвать сложно.
– Наконец-то навестил старого друга, – проговорил Тони, протирая очки. – По работе или же поболтать заскочил?
Детектив покопался в кармане, вынул оттуда портмоне и положил его на стол.
– Ага, по делу, – ответил Тони, рассматривая содержимое. – Так, значится, досье на Жозефа Ломара. Что натворил?
– Ты же знаешь, не люблю делать преждевременных выводов. Сначала доказательства, а потом уже всё остальное.
– Это верно, ни к чему разбрасываться обвинениями, когда вина не доказана, – согласился он, подойдя к кофейному аппарату. – Тебе налить?
– Не откажусь. Кофе хорошо сказывается на моей нервной системе, да и в голове появляется ясность, – ответил Томсон, усаживаясь за стол.
Пока готовился кофе, Тони сходил за документами и весьма быстро нашёл их, после чего передал всё своему другу.
Детектив взял файл с личным делом Жозефа Ломара, открыл его, вынул из него потёртую фотографию и томно уставился на неё. На фото был изображён один из подозреваемых – худощавый мужчина лет сорока, но с лицом, которое выглядело на все шестьдесят. Запавшие глаза и тяжёлые мешки выражали усталость и измотанность. Короткие русые волосы немного седели, а длинный нос придавал его лицу особенную индивидуальность.
