– Но Мэл не его женщина. Она вообще ничья.
– Какая разница? Она нравится командору. Настолько, что он позволяет ей то, что не позволено никому. – Он наклонился ближе: – Слушай, всё это сейчас не важно. Тебе нужно позаботиться о своём спасении. Идём в казарму, я выдам тебе пайки и экипировку, а потом помогу незаметно покинуть базу и прикрою, когда станут искать.
– И куда я пойду?
– Да куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Теперь у вас много знакомых в Эмере, иди к эмерийцам. Быть хорошим солдатом можно и на этой, и на той стороне.
«Ага, ждут меня там», – хмыкнул про себя Рэйн. И вдруг подумал: а было бы здорово, если бы ждали. Хоть кто-нибудь. Например, Ильке… девушка, которая смеялась над ним, а потом захотела, чтобы он стал её первым мужчиной. Та самая, с хвостиком… у которой через полторы декады назначена свадьба.
А вдруг, несмотря ни на что, она ждёт?
От этой мысли он вздрогнул и ощутил, как в глубине живота прокатились мурашки.
Что, если Ильке неслучайно выбрала именно его? Что, если он ей понравился, пусть не с первого, а с пятого или с десятого взгляда? Что, если она влюбилась, но не решилась сказать об этом? Рэйнир опустил голову, обеими руками вцепился в торчащие вихры на макушке и несколько раз с силой дёрнул. Тупица безмозглый, почему он сразу не понял? Контузило его, что ли?
Рэйн не раз встречал женщин, которые, едва познакомившись, могли лечь к мужчине в постель, провести с ним ночь, а наутро как ни в чем не бывало дружески распрощаться. Но ни одна из них не прижималась к нему так доверчиво, не брала его за руку. Не улыбалась так грустно и уж тем более не плакала перед разлукой.
Неужели она…
«Глупости, глупости! Не о том надо думать, когда жизнь вновь повисла на волоске!»
С тихим стоном он спрятал лицо в ладонях.
– Спокойно, боец! – по-своему понял его душевные муки Теммар. – Отставить панику. Пошли собираться, а как только стемнеет, я проведу тебя мимо постов. Как раз на одном сегодня дежурят наши ребята.
Он хлопнул его по плечу, поднялся, и Рэйнир покорно отправился следом. Уже на подходе к казарме его осенило:
– Постой… Я не уйду, не переговорив с бывшими офицерами. Где они сейчас?
– Понятия не имею, – раздалось в ответ. – Последний раз их видели в штабе. Похоже, у них с командором О’Рэном был долгий и доверительный разговор.
Ближе к сезону бурь дни становились жарче.
Кондиционер в зале для совещаний работал в обычном режиме, и всё равно Инн казалось, что нечем дышать. Во рту пересохло, она кашлянула и облизала губы. Альн молча открыл бутылку с водой и, наполнив стакан, протянул ей. Подумал – и разлил остатки еще в два стакана, один из которых поставил на стол перед Мэллори.
– Неужели ты, трезво оценивая Сартариса и его намерения, одобрила решение подруги? – спросил он. – Или вы это не обсуждали?
– Мы обсуждали всё, – она кисло улыбнулась, – и просчитывали каждый ход. Но иногда в вычисления вкрадывается ошибка… особенно если одна из переменных – так называемый ксиологический фактор. Грубо говоря, чужая душа – потёмки: не всегда можно угадать, какой выбор она сделает. Мы полагали, что Сартарис поддержит нас, ведь с нами ему было бы намного проще добиться желаемого. Даже стать Патриархом после свержения Дарсема. Мы думали, его стремление возвыситься не позволит упустить такой шанс…
– Однако в этой игре командующий азурийской гвардией сделал иную ставку и сохранил верность существующей власти, – Инн вернула Альну пустой стакан и благодарно кивнула. – Мы рассказали ему о расследовании, о своих подозрениях и намерении восстановить справедливость. Доверились, раскрыли все планы – ведь он обещал… Прости, Альн, мне не хочется снова ворошить в памяти это дерьмо. Чем всё закончилось, ты знаешь. Сартарис нас предал. На суде дал показания, обличающие «А-Нон-Тар» как заговорщиков, собиравшихся устроить государственный переворот…
