– Мы находимся на постоянной связи с жертвами Слепителя, – продолжил Валов. – Вчера вечером мы получили информацию о странных видениях жертв. Вот запись телефонного разговора… слушайте…
Он в очередной раз щелкнул мышью. В тишине кабинета зазвучал женский голос, в котором я узнал голос Свиридовой:
«…с ума сойду! Не знаю, куда и звонить: то ли вам, то ли в церковь. Вы просили сообщать обо всем, о любой мелочи, вот я и звоню… Это бесовские происки, поверьте мне, и ничего с этим…»
Ее перебил голос самого Валова:
«Бесовские или нет, мы разберемся. Вы постарайтесь как можно подробней рассказать, что вы увидели».
«Я сидела на кухне… и вдруг перед глазами… то есть… боже, вы понимаете, о чем я… передо мной будто встала картина. Немного мутноватая, как сквозь тусклое стекло. Я испугалась…»
«Что было на этой картине?» – По голосу можно было легко догадаться, что Валов с трудом сдерживает нетерпение.
«Мутная вода. Поток мутной грязной воды. И на ней плавали всякие отходы, кажется, баклажки, веточки, гнилая листва… Эта картинка не продержалась долго. Ее сменила другая картинка: какие-то полуразрушенные дома и цепи… Да-да, ржавые цепи. Потом…»
Свиридова судорожно перевела дух и выпалила:
«Потом я увидела мертвые головы в шляпах».
После паузы голос Валова на записи переспросил:
«Мертвые головы в шляпах?»
«Да, такие жуткие, мертвенно-бледные головы, и на них были надеты яркие отвратительные шляпы».
«Просто головы, без тел?»
«Ну, может, тела и были, я не заметила. Помню только головы».
«Это всё?»
«Нет… Еще красный чёртик, висящий на заборе. Он улыбался…»
Запись кончилась. Валов поднял на нас усталые глаза.
– Казалось бы, бред сивой кобылы. Вы ведь общались со Свиридовой? Истеричная личность. Мы могли бы и проигнорировать ее сообщение, решив, что это последствия физической и психической травмы… Если бы не другие показания.
Он включил следующую запись на компьютере, сразу поставив ползунок проигрывателя на нужное место. Хрипловатый баритон Максима Кузнецова проговорил:
«Мутная вода. Какие-то руины. Белые головы в шляпах. Вроде как мертвецы. Мелкий бес на заборе и цепи… Я сошел с ума, да?»
– Сейчас с ними работают психологи, – сказал Валов. – Мы не имеем права говорить жертвам, что всех их посетили одинаковые галлюцинации, поэтому каждый их них считает, что видения были только у него. Мы срочно забрали их из домов, сейчас они в центральной городской больнице, под присмотром моих людей. В отдельных палатах. Якобы для осмотра. Нельзя подпускать к ним репортеров. Информация о странных видениях не должна распространяться в городе. Люди и без того перепуганы… Остальные записи можно и не проигрывать, там везде одно и то же: мутная вода, цепи, разрушенные здания, мертвецы в шляпах и чёрт на заборе.
Константин Викторович с силой потер лицо ладонями. Отняв их от лица, он выловил из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет и закурил. Лира нахмурилась. В тишине, на мгновение установившейся в комнате, я отчетливо услышал собственное учащенное сердцебиение.
– То есть все они увидели одинаковые галлюцинации? – спросил я наконец.
– Да.
Я хихикнул. Хихиканье прозвучало глупо, но это меня совсем не смутило: испуг был сильнее остальных чувств.
– Против магии не попрёшь, – заключил я.
– Вот и я о том же, – согласился Валов, вздохнув. – В моей практике таких случаев не было. Разве что…
Он умолк, не закончив фразы. У меня не было желания переспрашивать. Мне отчетливо представилась тусклая картинка, как на старой фотографии, – бледные отрубленные головы, на которые кто-то, обладающий дьявольским чувством юмора, нахлобучил ковбойские шляпы.
