К счастью, до этого дело не дошло. Приём, оказанный Веттели профессором Инджерсоллом, оказался куда более тёплым, чем тот мог рассчитывать.
– Норберт Веттели? Да-да, я вас жду! – донеслось в ответ на его робкий стук в дубовую дверь директорского кабинета. Седовласый джентльмен, лет за семьдесят, но очень энергичный и моложавый, с длинным лицом типичного островного уроженца, поднялся из кресла ему навстречу. – Проходите скорее, мой мальчик! Простите, что так вас называю. Дело в том, что с вашим дедом, Персивалем Анстеттом, мы были лучшими друзьями со школьных лет!.. Боже, как вы на него похожи! Просто наваждение!.. А малыш Конни был совсем другим. Какой ужас, что с ним случилось! – Веттели не сразу понял, что «малыш Конни» – это ни кто иной, как его покойный отец.
– Да, сэр, это очень печальная история, – вежливо вздохнул он, чтобы не показаться совсем уж бесчувственным чурбаном. Очевидно, что этому незнакомому человеку покойный Коннал Уилфред Веттели был гораздо ближе, чем собственному сыну, поэтому он действительно имел основания о нём скорбеть.
– Я знал его с рождения, – отводя подозрительно блеснувшие глаза, выговорил профессор. – Он был таким милым младенцем. И в колледже подавал большие надежды. Но характером оказался слишком слаб, и смерть супруги его окончательно подкосила… Но не будем о грустном! – перебил он сам себя. – Будем радоваться встрече! Мистер Токслей упомянул, что вы могли бы согласиться занять место преподавателя военного дела…
– Да, – с замиранием сердца проговорил Веттели. – Я хотел бы простить вас об этом. Я понимаю, у меня нет нужной подготовки и преподавательского опыта… Но может быть… Словом, я был бы благодарен за любую должность при школе, в том числе хозяйственную.
И без того длинное лицо профессора ещё больше вытянулось от искреннего изумления.
– Боги милостивые! О чём вы говорите, мой милый! Какая хозяйственная должность! Конечно, безработица – страшная вещь, она диктует свои условия. Но здесь, в провинции, мы ещё не стали такими разборчивыми, чтобы нанимать сторожами или садовниками лучших выпускников Эрчестера за последние десять лет… да-да, именно десять. За годы войны ваш результат никто не смог превзойти. Что до преподавательского опыта – когда то его не было и у меня. Все с этого начинают. Словом, если вы согласны… – тут Веттели принялся кивать молча, из глупого опасения в последний момент брякнуть что-нибудь лишнее и испортить дело. – Вот и славно! Очень, очень рад!.. Мистер Коулман! – позвал профессор громко, и на его зов в кабинете как из-под земли (во всяком случае, Веттели не уловил никакого движения за спиной, хотя это чувство было у него прекрасно развито) возникло странное угрюмое существо, вроде бы человеческой природы, а вроде бы и не совсем. Больше всего оно напоминало старенького сморщенного гоблина, искусно замаскированного под человека, а может быть, гоблины были у него в дальней родне.
– Мистер Коулман подберёт вам форму по размеру и покажет комнату. Располагайтесь, отдыхайте, у вас очень утомлённый вид. К занятиям вам приступать только через неделю, когда мисс Топселл перестроит расписание, так что успеете подготовиться. Главное, не волнуйтесь, мальчик мой, всё будет хорошо! – профессор покровительственно похлопал его по плечу, – Уверен, вам у нас понравится.
– Спасибо, сэр, – выдохнул Веттели от души. – Я буду очень стараться.
