– А как сделать так, чтобы все люди были осведомлены в безграничности их возможностей? – сам того не подозревая, спросил я вслух.
– Так говори, не говори, осведомляй хоть всеми доступными способами, – услышал я тут же веселый голос Иннокентия, мастерски управляющегося со штурвалом, – пока человек сам не созреет, сам не захочет, так хоть кол на голове теши, ничего он не изменит в своей привычной действительности.
– Наверное ты прав, Кеша, – я взглянул на него с уважением, и мы обменялись улыбками.
Оставшийся путь мы провели в безмолвии.
…
Я практически ворвался в офисные помещения моей компании, встревоженно оглядываясь по сторонам. Ничего сверхъестественного, наверное, кроме моей необычной суетливости, не наблюдалось. Несколько сотрудников уже сидело в своих креслах, вежливо мне улыбаясь и вероятно радуясь, что пришли сегодня пораньше.
– Молодцы! Орлы! – хвалил я их в своей голове, кивая в ответ на их приветствия.
Но это сейчас не имело для меня никакого значения.
Быстрым шагом пробравшись через рабочую зону, я констатировал в конце, что моей секретарши еще нет, схватил бутылку негазированной, закрылся в своем кабинете и упал в кожаное кресло. Расстегнув пиджак и слегка расслабившись, правой рукой я стал оперировать стеклянной бутылкой, то и дело выпивая малыми глотками приятную воду, а левую я выставил перед собой и внимательно следил за стрелками часов.
– Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, восемь сорок восемь, – считал я в уме.
Вдруг в дверь постучали. Я перевел взгляд в точку звука и застыл, сохраняя молчание. Стук повторился. Я напрягся, почему-то представляя, что за дверью стоит соперник, с которым я не готов вступать в бой, и соответственно обречен на поражение. Когда тишина была нарушена в третий раз, а реакции никакой не последовало, дверь медленно отворилась и в мой кабинет пролезли встревоженные глаза Мальвины Григорьевны, моей трудолюбивой и всегда приветливой секретарши.
– Все в порядке, Матвей Олегович? – спросила она, уловив мой сосредоточенный взгляд.
– Конечно, – отозвался я в высшей степени серьезно. – А у вас? Доброе утро.
– Доброе утро, извините, – слегка опешила она и секунду подумав, ответила: – Да, у меня все хорошо.
– Замечательно! – оживился я. – Никаких стандартных дел! Я жду гостя, – приказал я и чуть тише добавил: – Или гостей.
– Я поняла, – произнесла она и закрыла дверь.
– Новости! – внезапно вспомнил я и попросил ИИ вывести мне на экран все последние, мировые сведения.
Быстро пробежав глазами по ответам на мой запрос, я снова не получил никакого результата.
Тут я изрядно задумался:
– Что же произошло? Уже пора случиться…
И тут меня осенило.
– Вот, дурила, – провозгласил я, слегка смеясь. – Пять часов разницы! Там сейчас четыре утра! В лучшем случае, к шести может появиться информация в общем доступе.
Я обернулся несколько раз в кресле и уставился на город через обширное окно. Иногда я любил наблюдать с арендованного двадцать девятого этажа за непрерывным движением муравейника там, внизу. Будь то день или ночь, неважно, циркуляция продолжалась по своим внутренним законам, обеспечивая возможность стремления индивидуумов к всевозможным целям.
Вернутся ментально в офис меня заставила нетипичная шумиха, раздающаяся все громче за стеной позади меня. Она напоминала удивленные всхлипы, вскрики, а то и даже визги в пару случаях. А увенчались они боевым, защищающим голосом Мальвины Григорьевны:
